Иван Родин
Фото Kremlin.ru
На прошедшей неделе Владимир Путин провел настоящий марафон официальных встреч как международного, так и внутрироссийского плана. Они, естественно, отражены на сайте Кремля, как это всегда делалось, в виде публикаций частей соответствующих бесед. Удивляет, однако, характер реализованной редактуры. Иногда это слишком краткий отрывок, который совсем не отражает реакции президента РФ на услышанное. Иногда, наоборот, дается излишне пространный фрагмент, когда уже становится видно, что глава государства начинает говорить за своего собеседника. В некоторых же стенограммах вообще всплывают фрагменты военной тайны или какая-то нелицеприятная для властей информация.
Например, излишний, как представляется, лаконизм проявился при представлении сути разговора президента России с Аджитом Кумаром Довалом – советником премьер-министра Индии по национальной безопасности. Из опубликованного текста не удастся понять, как отнесся Путин к заявлению о готовности Довала пересказать подробности недавних переговоров Нарендры Моди с украинским президентом. Зато обсуждение с губернатором Новгородской области Андреем Никитиным ситуации в регионе было изложено чересчур обстоятельно. И под конец этой беседы уже сам Путин говорит, что на местах так еще и не сделано, а глава субъекта РФ восклицает, что это, конечно, обязательно нужно сделать.
Однако, наверное, самым странным по содержанию разговором следует признать попытку председателя Конституционного суда (КС) РФ Валерия Зорькина пожаловаться президенту на что-то такое важное. Из представленной стенограммы никак не понять, на что именно: и сам Зорькин ходит вокруг да около, и Путин, видимо, не хочет ему подсказывать. Более или менее понятно было лишь то, что глава КС РФ, похоже, ждал с самого верха подтверждения такой позиции – мнение высшей судебной инстанции должно считаться обязательным руководством к действию. Зорькин явно попытался пояснить президенту, что сосредоточенность КС в основном на определениях, которые правильно интерпретируют нормы закона без признания их неконституционными, – это очень важно. На этом стенограмма заканчивается. Возможно, что дальше – уже, как говорится, без прессы, все-таки прозвучала и тревога по поводу массового игнорирования определений КС в практике нижестоящих судов.
Между тем на минувшей неделе государственное ТВ порадовало своих зрителей диковинным и подзабытым зрелищем – репортажем об особенностях внутренней кухни несистемной оппозиции, уже давно убывшей в политэмиграцию. Это был подробный рассказ о той острой междоусобице, в которую погрузились персонажи, сплошь признанные в России иноагентами или нежелательными экстремистами. Суть в том, что действующее руководство навальнистов обвинило в заказе на свое физическое устранение одного из спонсоров второй крупной фракции несогласных с режимом. Ее политически курирует экс-олигарх Михаил Ходоркоский (признан иноагентом), его соратник Леонид Невзлин (признан иноагентом) занимается больше практической работой. Кстати, как раз его российская Фемида до сих пор преследует в связи с обвинениями в организации заказных убийств. Разрыв по линии навальнисты – ходорковцы уже прошел между теми или иными значимыми фигурами оппозиционного лагеря, сейчас начинают расходиться по сторонам баррикад и разнообразные эмигрантские медиаресурсы. В этой истории пока ясно только то, что это, видимо, апогей конкуренции за сокращающийся или сокращенный ресурс.
А российская социология на прошлой неделе в очередной раз показала чудеса акробатики в результатах опросов общественного мнения. ФОМ, который прежде указывал на рост тревожности среди респондентов, теперь выявил повышение спокойного отношения к ситуации в стране. Казалось бы, ничего за неделю не изменилось, но опрошенные почему-то стали чувствовать себя более уверенными в завтрашнем дне. При всей абстрактности подобных социологических замеров в них тем не менее стала прослеживаться интересная зависимость. Как только благодаря госпропаганде усиливается внимание к событиям, связанным с СВО, так тут же и тревог становится больше, и рейтинги президента падают. Если же народное внимание к информации о ходе спецоперации уменьшается – опять же благодаря госпропаганде, то поддержка национального лидера растет вместе с удовлетворенностью населения своей жизнью.
