Марина Гайкович В начале недели завершился оперный сериал «Сверлийцы», что в течение месяца представлял «Электротеатр Станиславский»: пять вечеров (серий), шесть композиторов – сегодняшних лидеров новой музыки проводили слушателя по запутанным лабиринтам вымышленного сверлийского мира. Понятного в текстуальной и контекстуальной основе этих сочинений было, честно говоря, немного – изложение истории было нелинейным, и в конце концов собственно сюжет и текст стали одновременно и неким отправным пунктом – и точкой возврата для композиторов, каждый из которых пытался встроить поэтику Последнего Сверленыша, с которым автор романа Борис Юхананов отождествляет себя, в собственный музыкальный мир. Правда, каждый из композиторов при этом сказал, что от себя (от творческого «Я») тоже пришлось отказаться – слишком непривычными для их собственного мира оказались созданные партитуры. В общем, в последней серии, ее написал композитор Владимир Раннев, Сверлия, кажется, гибнет. Сразу вспомнились его собственные слова о том, что эта партитура, возможно, заведет слушателя в зону дискомфорта (в отличие, скажем, от медитативной среды первой серии, ее автор – Дмитрий Курляндский): примерно в точке золотого сечения (может, чуть раньше) в прозрачное – и призрачное – звучание вокально-инструментального ансамбля врезаются погребающие Сверлию ор мегафонов и грохот мухобоек. Удивительная метаморфоза случилась за эти пять вечеров: то, что в начале выглядело как экспериментальный театр, синтетический театр, к концу преобразилось в театр собственно музыкальный: это почувствовал и сам режиссер (Юхананов), решив последнюю оперу просто в духе концертного исполнения. Хор–ансамбль–солисты, никаких движений, ничего лишнего. Мир гибнет. А надежда, как эхо, остается. На искусство, которое спасет мир, и не в целом, а конкретно – в данном случае силами Принца Сверленыша и его Сверлами (или Дреллерами?) – композиторами.
Новая серия другой мыльной оперы (пусть и начиналась как драма) – по продолжению и содержанию конкурирующей с лучшими латиноамериканскими образцами – вышла в Новосибирске. Юрист Инесса Рябинина обратилась в суд с требованием обязать Новосибирский государственный театр оперы и балета показать спектакль «Тангейзер» в оригинале. «Я в середине марта посетила спектакль. Мне показали не то, что было заявлено, когда я приобретала билет… Заявлен был спектакль по либретто Вагнера и музыкальная часть Вагнера, а показали мне частичную дребедень», – заявила истица.
Интерпретировать эту в целом курьезную ситуацию можно по-разному. Странно предположить, что юрист – то есть человек с высшим образованием, да еще и с подкованной гуманитарной базой (знает, как именно у Вагнера!) – будет всерьез через суд требовать так называемой традиционной постановки. Осмелюсь предположить – лишь в качестве интерпретации фактов, – что это инспирированный руководством театра шаг, направленный на возвращение «Тангейзера» на сцену. Сложнейшая партитура выучена и блестяще исполнена солистами, хором и оркестром театра, но пользы от этого – ноль. Теперь, когда официально изъявлена воля народа (в виде заявления Инессы Рябининой), почему бы не удовлетворить требование и не вернуть спектакль на сцену (без «дребедени», естественно)? Демократия…
