Иван Родин Главным политическим событием прошедшей недели оказался, без всякого сомнения, официальный государственный праздник – День народного единства. Отметим, что во властных кулуарах о нем ходит шутка: мол, на самом деле 4 ноября отмечается «день освобождения администрации президента». Потому что именно в этот день у поляков был отбит Китай-город, где и расположен ныне комплекс зданий на Старой площади. Кремль от оккупантов был освобожден 7 ноября, и, казалось бы, более логичным было именно эту дату сделать красной. Однако прежний неудачный опыт ее преобразования из дня революции в день примирения и согласия побудил власть искать в ноябре другое важное событие. В последнее время, кстати, военные перипетии 4 ноября становятся менее важными по сравнению с чествованием иконы Казанской Божьей Матери.
В этот же раз праздник оказался настоящей политической сенсацией сразу по двум причинам. Во-первых, на официальное шествие по центру Москвы вместе с «Единой Россией» вышли все парламентские оппозиционные партии. На митинге, посвященном народному единству, с очень похожими – ультрапатриотическими по содержанию – речами выступили и председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов, и лидер ЛДПР Владимир Жириновский, и глава «Справедливой России» Сергей Миронов. Коммунисты накануне шествия и митинга уверяли, что их участие в них вместе с партией власти – абсолютное исключение. Однако уже после праздника Зюганов то ли в шутку, то ли всерьез стал называть однопартийцев заединщиками.
День народного единства показал и полный развал националистического лагеря. Это и стало вторым важным событием праздника. Интересно, что национал-радикалы не просто разошлись по двум Русским маршам, проведенным, видимо, не случайно, на противоположных концах столицы. Даже на том мероприятии в московском районе Люблино, которое считалось главным из двух, признаки раскола проявились однозначно. Часть националистов подняла лозунги протеста против присоединения Крыма к России и вмешательства нашей страны в украинские дела, а другая это горячо приветствовала. Впрочем, после уже знаменитого теперь заявления президента Владимира Путина о том, что первый националист в России – он сам, перспектива скорой и окончательной маргинализации националистического спектра стала видна невооруженным взглядом.
То, что небывалое единение власти и оппозиции на праздничном митинге – не какой-то частный случай, а скорее финал проявившейся с самого начала украинского кризиса тенденции, стало ясно сразу после 4 ноября. Как оказалось, парламентские партии, ранее требовавшие от Кремля полного признания ДНР и ЛНР, теперь не возмутились тем, что тот отказался признавать состоявшиеся 2 ноября выборы глав и парламентов самопровозглашенных образований. Напомним, что в начале недели после некоторых размышлений МИД РФ заявил об уважении результатов выборов в непризнанных Донецкой и Луганской народных республиках. Эти результаты, понятно, ни для кого в России и Украине сюрпризом не оказались, однако дали Киеву возможность поставить под вопрос закон об особом статусе ряда районов Донецкой и Луганской областей. А четкое отношение Москвы сформулировал в конце прошедшей недели помощник президента Юрий Ушаков.
Заявление МИДа он назвал коротким, но емким, сделав упор на слове «уважаем». А на вопрос, стоит ли ставить знак равенства между этим термином и понятием «признание», Ушаков ответил, что это, конечно, разные слова. «Слово «уважаем» избрано специально», – подчеркнул помощник президента. Думская оппозиция на открытый кремлевский урок языкознания до сих пор не отреагировала.
