Андрей Ваганов
В этом 27-километровом туннеле на глубине 100 метров под землей был пойман бозон Хиггса. Фото CERN
Решение это, видимо, далось Нобелевскому комитету непросто. И дело тут, видимо, не в спорности самой темы. В 1964 году Питер Хиггс теоретически предсказал существование частицы, названной потом в его честь – бозон Хиггса, которая наделяет массой все остальные элементарные частицы. Бозоны Хиггса создают массу частиц, мешают им мгновенно менять скорость. То есть фактически бозон Хиггса и делает наш мир реальностью. Недаром другое его название – «частица Бога». Независимо от Хиггса к таким же теоретическим выводам пришел и Франсуа Энглер. В июле 2012 года ученые, работающие в ЦЕРНе в Швейцарии, заявили, что им удалось обнаружить бозон Хиггса в результате испытаний в Большом адронном коллайдере.
Однако эксперты отложили объявление имен нобелевских лауреатов более чем на час – редчайший случай в истории премий. Возможно, они решали непростую задачку: делить ли премию на двоих или на троих. А кроме того, нынешние лауреаты – европейцы. Между тем известно, какое огромное влияние имеет Американское физическое общество. Попасть в нобелевские лауреаты без его «ведома» мало кому удавалось в последние годы.
В этом году для россиян в химической номинации «зашита» была особая интрига. Накануне медиакомпания Thompson Reuters составила список ученых, которые по результатам своих работ могут рассчитывать на получение Нобелевской премии. В нем оказался и один россиянин – Валерий Фокин, выпускник Нижегородского государственного университета имени Лобачевского, а ныне профессор Исследовательского института Скриппса (США). Он считается одним из разработчиков так называемой клик-химии – метода, позволяющего синтезировать практически любые сложные молекулы, в том числе и протеины. Увы, пока эти разработки не сочли достойными нобелевского уровня. Что, впрочем, и объяснимо: нынешние лауреаты начали свои работы, за которые они сегодня и отмечены, еще в 70-е годы прошлого столетия. Так что времени у Валерия Фокина еще много в запасе.
В России же продолжались арьергардные бои вокруг уже вступившего в силу Федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук». Так, профсоюз РАН активно распространял в Сети листовку с говорящим названием «Посмотри им в глаза!». Им – это членам Общественного совета по науке Минобрнауки. Особенно профсоюзную общественность интересовали глаза председателя этого совета, академика, члена президиума РАН Алексея Хохлова. Дело в том, что академик Хохлов имел смелость высказать свое мнение: «Не все лаборатории РАН работают на мировом уровне, и с этим надо что-то делать. Определенное сокращение, реструктуризация явно будут и безусловно нужны. Нынешний штат научных сотрудников РАН превышает необходимый уровень в два-три раза-то точно».
Между тем менее экзальтированная часть академического сообщества сейчас занята подготовкой положения о Федеральном агентстве научных организаций (ФАНО), которое будет осуществлять функции собственника академического имущества. Вот тут сейчас действительно идет интенсивная, хотя и скрытая от публики работа. Причем, как это ни удивительно, при всей внешней гневной риторике в отношении министра образования и науки Дмитрия Ливанова многие отмечают вполне конструктивное его сотрудничество с представителями РАН при разработке положения об этом самом ФАНО. Кстати, возможно, уже сегодня это положение будет обнародовано. Важнейший для РАН пункт в проекте этого постановления пока звучит так: «Руководитель Агентства принимает решения исключительно по согласованию с научно-координационным советом для дальнейшего исполнения...» А вот научно-координационный совет формируется «из ученых, ведущих научные исследования на общепризнанном мировом уровне, в том числе работающих за рубежом, научных организаций, подведомственных Агентству, и иных научных организаций».
