Григорий Заславский На минувшей неделе в Академическом театре имени Маяковского чествовали народную артистку России Галину Александровну Анисимову. Сам юбилей случился летом, когда театр был в отпуске, худрук Сергей Арцибашев предложил отпраздновать круглую дату в новом сезоне, в октябре. Часто по такому случаю придумывают бенефис, из небольшого запаса ролей для взрослых актрис выбирают что-нибудь подходящее, но тут решили воспользоваться недавней премьерой по гоголевской повести об Иване Ивановиче и Иване Никифоровиче, вышедшей в апреле, где Анисимова сыграла небольшую, но, как всегда, запоминающуюся роль. После спектакля на малой сцене начался вечер, с едой и поздравлениями. Признаюсь, подобных сильных впечатлений в театре я давно не испытывал. Тем более, прошу простить меня, – в этом.
С годами все меньше людей, способных вызвать зависть. Это в молодости кумирам несть числа, а с годами – то один проколется, то другой, и в итоге живешь без примеров для подражания, своей собственной жизнью. Может, это и правильно. Анисимова вызывает мое восхищение, даже зависть и сегодня. Какой-то самостоятельностью, актерам вообще-то не свойственной, самодостаточностью, смелостью высказываний, что, кстати, тоже не входит в обычный актерский арсенал.
За то и страдает. В итоге юбилей превратился в, можно так сказать, праздник непослушания. Воспользовавшись вольным характером праздника, актеры воздавали должное Анисимовой, и редкий комплимент в ее адрес не звучал упреком в адрес нынешнего главного режиссера.
Сергей Николаевич Арцибашев взял на себя роль тамады, объявлял выступающих и, не боясь показаться навязчивым, предлагал поднять бокалы то за одно, то за другое. Труппа театра пришла, если можно так сказать, в лучшем виде. Один за другим выходили к микрофону народные и заслуженные, номера приготовленного по такому случаю капустника сменяли слова поздравлений. Сама юбилярша выглядела великолепно, так что поверить в возраст – кто-то сказал про 80-летие – было невозможно. Глаза Анисимовой горят, и, кажется, дай ей хорошую роль, да любую роль, она вцепится и не отпустит. «Я хочу играть, я не устала», – кто-то вспомнил эти ее слова, произнесенные на открытии сезона.
Слушая искренние слова восхищения и любви в адрес Анисимовой, которые, правда, перемежались сожалением и сочувствием – что мало играет, что недостаточно ей внимания уделяет худрук, Арцибашев менялся в лице. Я случайно взглянул на него и не мог уж отвернуть глаз. На сцене такого не увидишь. Арцибашев любит устраивать и праздновать собственные дни рождения. Если нет очевидного юбилея, придумывают что-нибудь экзотическое (в этом году, например, праздновали 20-летие его руководства московскими театрами), а тут увидел, как это бывает «не сверху, а снизу». Худрук сидел, изменившись в лице, собирал на столе ему одному видимые крошки... Кажется, его раздражал сам факт немолчания актеров, их смелость – поздравлять и отдавать должное актрисе, которая самим фактом своего существования напоминает о лучших годах этого театра – эпохе Охлопкова и Гончарова. Кажется, сама того не желая, Анисимова стала эмблемой Маяковки, его великой истории. И этим дает право и другим напоминать, что не всегда на этой сцене царила нынешняя провинциальность. Нет, Арцибашев не плох, не хуже многих, просто он оказался меньше возложенных на него надежд. Просто его сил не хватает на такую большую сцену и – что еще важнее – на театр с такой историей.
Он слушал молча, время от времени – отшучивался. Но молчание было выразительнее. А ответил он весьма оригинально. На следующий день мне рассказали, что на праздничный банкет худрук пришел с правительственными телеграммами. Набор был хороший – от самого Медведева, от Светланы Медведевой, от еще трех или четырех высокопоставленных чиновников... Они так и остались непрочтенными. Не в силах заткнуть актеров, Арцибашев не дал высказаться высокопоставленным поздравителям. Их лишил права голоса.
