Григорий Заславский
Римас Туминас ждет беды.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Все-таки в театре сильнее всего – сарафанное и, с учетом нашей городской жизни, пиджачное радио. Летом, кто видел, успел поделиться восторгами об увиденной репетиции «Дяди Вани» в Театре Вахтангова, и на премьеру пришли все. Олег Табаков с Мариной Зудиной, Александр Калягин с Евгенией Глушенко, Михаил Швыдкой с женой Мариной, Максим Суханов (редко кто из актеров ходит смотреть на игру коллег), даже Михаил Шатров пришел.
Накануне премьеры в театре прошел сбор труппы. Судя по тому, как вели себя актеры, Туминасу предстоит непростой сезон. Да, Министерство культуры заключило с ним контракт еще на год, а, как рассказывали, Александр Авдеев даже сказал режиссеру при встрече – работайте столько, сколько хотите, главное же – чтобы запал не прошел.
Запал у Туминаса, судя по всему, не прошел. На премьере он выглядел хорошо. А когда занавес уже закрывался, удалось увидеть, как режиссер обнимается с Людмилой Максаковой, которая, говорят, была среди тех, кто не поддерживал Туминаса. Объятия и поцелуи, конечно, стоят недорого, а особенно в театральной среде, но мерило настроений в театре, как и везде, – успех. С другой стороны, на сборе труппы Туминас говорил о том, что слышать актерам, тем более народным и заслуженным, было, наверное, неприятно. Он говорил о проблемах в актерском мастерстве. По его мнению, их так много, что пора начать заниматься актерским мастерством, и это – чуть ли не главная его забота в этом сезоне. «Мы пропустили святой момент – быть в ансамбле, а существовать в ансамбле – самое трудное», – спокойно и печально констатировал худрук, до того весело запретивший актерам и всем сотрудникам театра болеть и категорически запретил – умирать: «Нельзя это делать, некрасиво, нехорошо». Отзвуками еще не поросшего быльем конфликта звучали слова Туминаса: «Чтобы не стать злыми, чтобы не стать врагами, мы прикроемся «Дядей Ваней». «Дело надо делать», – пусть это и в шутку будет девизом в этом сезоне».
Думаю, сам Римас Туминас не собирался ничего говорить о «Турандот», во всяком случае – не собирался делать этого на сборе труппы. Но с места раздался голос Ланового: «О возобновлении «Турандот». Что думает начальство по этому поводу?» И Туминас, выждав паузу, после рассказа о планах уже составленных, поразил всех собравшихся: с завтрашнего дня начинаем работу над «Принцессой Турандот». В одно соединились давние мечты стариков о новой версии легендарной сказки Гоцци и только что сказанное об уроках актерского мастерства. «Турандот», по мысли худрука, и станет такими вот уроками, лабораторией импровизации, к участию в которой Туминас пригласил всех и, конечно, тех, кто работал в старом спектакле начала 60-х. Спустя десятилетия этот спектакль стал, кажется, не меньшей театральной легендой, чем первый, вахтанговский. А его участники, слав богу, живы и здравствуют, и играют. И вот – задают неприятные вопросы (да, ладно, думаешь после поездки в Нижний Новгород: пусть спорят – лишь бы не голодали).
Туминас, к слову, довольно понятно и печально, в духе «Дяди Вани» Чехова, объяснил, почему долго тянул с возвращением «Турандот»: его появление связано, по мысли режиссера, с бедой. Не частной, театральной, а большой, настоящей: «Когда беда, тогда возникает необходимость мечты. А беда нас ждет, большая беда жизни», – заключил худрук, и косноязычие иностранца добавила смысла его невеселым словам.
