Экономические убытки меняют политическую ситуацию в Таджикистане

ГЭС «Сангтуда 1», построенная с пoмощью РФ, успешно работает в Таджикистане. Фото с сайта www.sangtuda.com

Неважно, кто первый озвучил и кто у кого переписал нереальную цифру 4,9 млрд долл. иностранных инвестиций, привлеченных Таджикистаном в 2024 году, но эту ключевую цифру уже видели аналитики со всеми вытекающими. На «трудности перевода» сослаться невозможно, поскольку эта цифра обоснована «ростом инвестиций на 73%». Только недавно «НГ» писала, что цифры экономики, связанные с Таджикистаном, вызывают недоверие (см. номер от 24.11.24). В принципе сама по себе цифра 4,9 млрд долл. иностранных инвестиций в год не столь невероятна, и, если бы к ней был приложен список объектов, для которых выделены конкретные деньги, никаких вопросов вообще не было. Никто бы не удивился, если иностранными инвестициями впервые назвали денежные переводы трудовых мигрантов, однако и этого нет. Поэтому, как говорится, «никогда такого не было, и вот опять».

Между тем напрямую влияющие на политику инвестиции – это вложения денег во что-либо с целью получения прибыли. И если вспомнить крупнейшие мировые проекты, по стоимости капитальных вложений обычно называют китайскую ГЭС «Три ущелья», которая обошлась в десятки миллиардов долларов. Точные цифры, естественно, не названы, а само строительство потребовало около 30 млн куб. м бетона. Известно, что при возведении этой ГЭС за 17 лет иностранные инвестиции в строительство не привлекались, водохранилище зарегулировало сток реки Янцзы и во многом оказало влияние на уровень сельского хозяйства Китая. Сооружение спроектировано и построено с высочайшим уровнем надежности, поскольку в случае разрушения плотины в зону затопления попадают почти 360 млн человек. Инвесторами строительства выступили Государственный фонд, доход от ГЭС «Гэчжоуба», займы банков, облигации. Информации о привлечении личных сбережений населения Китая нет. Таким образом, иностранных инвестиций в ГЭС «Три ущелья» не имеется, и прибыль за полученную электроэнергию будут получать китайские инвесторы, а не иностранные, как случае с Рогунской ГЭС, которая должна будет продавать электроэнергию в другие страны.

Если Китай продолжает удивлять мир своими грандиозными сооружениями, то примеры иностранных инвестиций в крупные зарубежные объекты в последние годы можно найти и в странах Центральной Азии. В рамках Международного инвестиционного форума в июне 2024 года Узбекистан и Казахстан приняли решение вложить деньги в строительство Камбаратинской ГЭС-1 в Кыргызстане, стоимость которой составит около 4 млрд долл. Не исключено также, что к числу инвесторов присоединится ряд иностранных финансовых структур. Кроме того, Узбекистан уже инвестирует в строительство двух ГЭС в Таджикистане на реке Зеравшан, рассчитывая получить за это электроэнергию, как и в Кыргызстане.

Деньги есть и в банках России, но вкладывать их в Центральную Азию никто не торопится. Вкладчики и банки резонно считают – инфляция будет высокой еще долго, поэтому лучше положить деньги в банк: там ставки по депозитам под 25% годовых, можно жить и не работать.

В ожидании инвестиций в 2024 году страны Центральной Азии провели в Ташкенте в рамках Инвестиционного форума вторую пленарную сессию Совета иностранных инвесторов («НГ» от 03.05.24). Каждая из стран Центральной Азии готова принять и освоить значительные инвестиции, обещанные разными странами. Самое большое внимание инвесторами было уделено транспортным, энергетическим проектам и горнодобывающей отрасли. Рассматривая эти проекты, крупные мировые инвесторы подчеркнули создание Трансафганского коридора в страны Южной Азии.

Естественно, что странам, предлагающим крупные проекты, приходится тщательно обосновывать и популяризировать предложения инвесторам, как сейчас принято писать – пиарить свои идеи. Ныне живущее поколение помнит классический пример ожидания крупного рывка в светлое будущее – в 1963 году воодушевленные первым полетом в космос советские люди пели песню композитора Вано Мурадели на стихи Евгения Долматовского «И на Марсе будут яблони цвести». Однако спустя полвека выяснилось, что полеты на Марс и уровень жизни должны быть более-менее сбалансированы. Поэтому, изучая предложения, потенциальные инвесторы отбрасывают явную рекламу и изучают возможность извлечения реальной прибыли от вложения своих денег.

Принять положительное решение получается не всегда, тем более когда вложение денег – это не только ожидание прибыли, но и высокий риск их потери. О форс-мажорных обстоятельствах, возникших в странах Центральной Азии, напомнили недавние неожиданные события с прекращением финансирования со стороны Агентства США по развитию USIAD. Однако делать далеко идущие выводы о решении Трампа фактически остановить финансирование проектов USAID (организация запрещена в РФ) еще рано, и есть смысл вернуться к рассмотрению иностранного инвестирования в Центрально-Азиатском регионе.

Несмотря на заявленные высокие цифры иностранных инвестиций и рост экономики, инвесторы продолжают опасаться всего, что называется инвестиционным климатом государства. В связи с этим эксперты указывают, что заявления о блестящих победах психологически приучают органы власти и управления к получению только положительной информации. Именно так «наверху» начинает складываться неприязнь в отношении подчиненных, указавших на недостатки и дезинформацию. Однако реальные цифры мимо потенциальных инвесторов не проходят – объемы иностранных инвестиций в странах Центральной Азии ежегодно публикует Всемирный банк. И если в рейтинге по уровню прямых иностранных инвестиций 2024 года, охраняемом в соответствии с законодательством, копирование и воспроизведение цифр запрещено – цифры найдут в другом месте.

Эксперты давно обращают внимание на утверждение об иностранном инвестировании в Таджикистан, которое уже многие годы находится на слуху. Дело в том, что в строительство успешно работающей в Таджикистане с 2009 года ГЭС «Сангтуда-1» Россия в расчете на будущую прибыль вложила 635 млн долл. Доля России составляет 75%, доля Таджикистана – 25% (в виде незавершенного строительства и оборудования).

С момента пуска ГЭС прошло 16 лет, но Россия до сих пор не получает прибыль, и долг за выработанную электроэнергию растет. Но почему-то вложения России в эту ГЭС до сих пор называют накопленными инвестициями в Таджикистан. Хотя убытки – это не инвестиции, и никаких инвестиций в ГЭС нет. Похоже, что эти понятия давно поменяли местами. Вложение таких денег правильнее было бы называть грантом, помощью или подарком – как комплекс зданий парламента и правительства, построенных в Душанбе на деньги Китая. Только вложений России в эту ГЭС больше китайских в 2,5 раза.

Насколько можно понять, разработанную и принятую в 2012 году Концепцию государственной политики привлечения и защиты инвестиций Республики Таджикистан в республике решили пересмотреть. 10 февраля государственное информагентство ХОВАР сообщило о планах разработать и представить правительству страны до 1 апреля 2025 года Стратегию привлечения инвестиций на период до 2040 года.

Убытки России, связанные с потерями денежных вложений в ГЭС «Сангтуда-1», можно называть накопленными инвестициями, и это можно делать бесконечно долго. Но такое наименование вложений будет означать, что дырку в кармане России не видят уже много лет и вряд ли когда-нибудь рассмотрят. Уже понятно, что долг растет, и залатать эту дырку ежегодной реструктуризацией долга, как видно, бесполезно. Тем более что какой будет эта реструктуризация, не называется. Подводя итог, можно констатировать, что, по-видимому, доверять цифрам, исходящим из Таджикистана, можно, лишь контролируя их источники. Потому что назвать благозвучные данные и цифры можно любые. Эти цифры входят электорату в уши и оставляют в голове приятный след. И все, что будет написано, будет именно таким, каким написано. Что получилось – то и цель.