Алексей Мухин
Фото www.freepik.com
В последние недели появились статьи и комментарии на тему возможного возвращения россиян, убежавших за границу от СВО и мобилизации в 2022-2023 годах. Похоже, тема может стать на повестку в наступившем 2025-м. А то, что обсуждение проблемы и возможных, пусть пока и условно-гипотетически, путей ее решения уже началось заблаговременно и с участием экспертов, входящих в кремлевский пул, показывает серьезность подхода общества и власти к этой непростой теме.
Очевидно, что в стране востребованы такие специалисты, как айтишники, дизайнеры, да и вообще профессионалы практически в любом деле. И среди релокантов немало именно таких специалистов, которые, будучи информационно не подготовленными к критическому восприятию вбрасываемой нашими недоброжелателями информации, поддались сознательно нагнетаемой панике и в спешке уехали. Очень многие из них уже сожалеют о таком решении, поскольку либо вовсе не нашли своего места в странах пребывания, либо стали жить заметно хуже, чем жили в России. Примеров неустроенности жизни таких беглецов предостаточно в телеграме и в недружественных соцсетях.
Таким людям надо дать шанс на возвращение, хотя на практике это будет не так просто. Победителями им вернуться не удастся, но и чувство вины, которое наверняка будет присутствовать с разной степенью осознанности, не должно зашкаливать и мешать им работать.
Еще один аспект «обратной релокации» – возвращение бизнесменов. Здесь проблема не только в их позиции, но еще и в общественном мнении, которое по отношению к сбежавшим богатым настроено негативно.
Их проблема еще и в том, что они, в отличие от специалистов, не востребованы даже в тех организациях, Россия изменилась. После того, как они продали свои фирмы менеджменту, тот в большинстве случаев адаптировал бизнес-процессы к новым условиям, и работает достаточно эффективно, так что эти компании стали по-настоящему рыночными и гораздо меньше зависят от личных связей собственников и топов. Уехавшие же бывшие владельцы бизнесов превратились в «сбитых летчиков», которые потеряли свое место здесь и не нашли его там.
Несмотря на это, государство предлагает беглым предпринимателям способы возвращения, позволяющие минимизировать и риски, и проблемы с негативной общественной оценкой их поведения после начала СВО. И кто-то этими возможностями пользуется. По данным Минэкономразвития, по итогам 2024-го только в специальных административных районах (САРах) зарегистрировано 488 компаний, при этом в прошлом году в «российские офшоры» из иностранных юрисдикций релоцировались 190 участников, а их общее число за год выросло почти в 1,5 раза. Но это путь для тех, кто действительно хочет работать в России и понимает, что, живя за границей и выводя туда средства, ни к чему хорошему в итоге не придешь.
Таких становится все больше. Однако есть и те, кто считает, что можно жить в недружественной стране, а из России качать деньги, причем не только на собственные удовольствия, но и на антироссийскую деятельность, поскольку каким бы жадным ни был эмигрант, ушедший в кэш, бежавшие за кордон оппозиционные деятели найдут способы вытащить часть этого кэша, а западные кураторы им помогут.
Яркий пример, который обсуждают сами забугорные оппозиционеры, а вслед за ними и западные СМИ, – Дмитрий Коробков, который около 30 лет владел нескольким организациями, бывшими в числе лидеров российского рекламного рынка. Причем значительную часть контрактов этих организаций составляли масштабные и долгосрочные заказы зарубежных компаний – владельцев мировых брендов. Долгое время контракты с зарубежными рекламодателями были той гигантской черепахой, на которой прочно стоял бизнес Коробкова, уверенно державшийся на плаву в неспокойной стихии рекламного рынка. Но в 2022 году сила вдруг превратилась в слабость. Крупные мировые компании буквально за несколько недель ушли с российского рынка, а вместе с ними исчезли и рекламные бюджеты. При этом зарубежная пропаганда обещала скорую кончину нашей экономики и военное поражение России. В то же время Коробкову, как и другим состоятельным бизнесменам, успевшим обзавестись недвижимостью за рубежом, пришлось принимать меры, защищавшие их загранимущество. Взвесив все за и против, Коробков решил в страну не возвращаться, а свой бизнес продать партнерам и менеджменту, что и сделал в начале 2023 года.
Но в Лондоне, куда он задумал перебраться, его заслуг в развитии рекламного рынка России не оценили, как это произошло со многими, кто здесь был фигурой, а там оказался пешкой. А вот в России дела идут не совсем так, как виделось Коробкову в начале 2023-го. Военного поражения нашей страны, вежливо говоря, не предвидится, а экономика выстояла под санкциями и растет, становясь все более суверенной. Восстановился и набирает обороты и рекламный рынок. Проданный бизнес под грамотным управлением новых собственников тоже не бедствует. В отличие от самого Коробкова, который, похоже, столкнулся не только с личными проблемами, но и с материальными затруднениями. Жизнь за границей на широкую ногу требует средств, которые надо пополнять. Наладить же бизнес на Западе, судя по всему, у беглого российского рекламщика не получилось, а, может, он и не попытался.
Как бы то ни было, Коробков не нашел ничего лучше, как начать судебную тяжбу против своих теперь уже бывших партнеров, которые, как он считает, заплатили ему при купле-продаже бизнеса заниженную цену. То есть они полностью рассчитались, закрыв сделку. Но по прошествии почти двух лет продавцу кажется, что он продешевил. И в его планах вернуть себе долю или пересмотреть цену ее продажи (см. также).
Мы не знаем деталей судебного спора (которых не знает никто, кроме сторон процесса) и не собираемся подменять собой суд. Но обратим внимание на то, что тяжба, затеянная Коробковым, – это, по сути, попытка сформировать прямо в России источник средств, которые пойдут за рубеж, в недружественную страну, и из этих средств может финансироваться антироссийская деятельность.
Во всяком случае, иноагенты, которые до сих пор не были замечены в бескорыстии, очень активно хлопочут за беглого экс-рекламщика. Собственно, они-то и привлекли внимание и к персоне Коробкова (о котором, по правде говоря, мало кто в России слышал до раскрутки сюжета с его попыткой вернуть себе проданный бизнес), и к поданному от его имени иску, значение которого закордонные оппозиционеры раздувают чуть ли не до исторического масштаба (об этом писало признанное в России нежелательной организацией издание «Новая газета. Европа», иностранные агенты Станислав Белковский и «Незыгарь»).
Экономист Владислав Иноземцев (Минюстом РФ признан иностранным агентом) заявляет, что процесс, инициированный Коробковым, может стать прецедентным и позволить впоследствии не только уехавшим российским бизнесменам, но и ведущим мировым компаниям оспорить продажу российских активов как в судах РФ, так и в международных судах.
Ему вторит британская газета Daily Star, которая пишет о Коробкове как об оппозиционном политике и активисте либеральной партии «Гражданская сила». Это издание, много лет последовательно занимающее антироссийскую позицию, радуется конфликту Коробкова с бывшими партнерами и выражает надежду, что в ближайшие месяцы таких конфликтов будет больше.
В контексте подобных публикаций вообще возникают сомнения, насколько самостоятельно действует Коробков. Дело в том, сам он, имея мальтийский паспорт, постоянно проживает в Лондоне и Дубае, а в Москве не появляется. От его имени действуют юристы из адвокатской коллегии Pen&Paper. Это то самое бюро, партнеры которого Вадим Клювгант и Константин Добрынин занимали руководящие должности в Федеральной палате адвокатов РФ, но в 2022 году вышли из ее состава, громко хлопнув дверью, а именно заявив о несогласии исполнять последние решения органов государственной власти России. Оба они, как и некоторые другие юристы P&P, имеют репутацию «системных либералов». Скажем, Клювгант не раз делал заявления против СВО, а Добрынин давно эмигрировал в Европу, откуда критикует российское политическое руководство.
Создается впечатление, что иск, поданный этими юристами от имени Коробкова, – это своего рода пробный шар. Или же, говоря всем понятным сейчас языком, это рейд ДРГ, задача которого – нащупать слабые места в нашей обороне, в данном случае – в системе нашего коммерческого права и судопроизводства.
Но даже если Коробков действует без чьей-то направляющей руки, он объективно способствует выявлению брешей в правовой защите российского суверенитета. И будет правильно сразу показать тем, кто издалека наблюдает за этим процессом, что искомой бреши в нашем праве и системе судопроизводства нет.
Может, правы и те, кто призывает дать правовую оценку и деяниям юристов, которые фактически занимаются оппозиционной политической деятельностью под видом юридической.
В любом случае, мы видим, что есть бизнесмены, готовые вернуться в Россию, чтобы снова инвестировать в нашу экономику и развивать здесь свой бизнес, но есть и те, кто стремится сформировать источник средств для вывода в недружественные страны, продолжая при этом оставаться в оппозиции власти. И граница между этими двумя типами уехавших предпринимателей достаточно четкая, как теперь говорится, без серых зон.
