Царь Ираклий II: «хороший», «плохой» или «никакой»?

Оппозиция активно использует грузинскую молодежь в борьбе за власть. Фото Reuters

Предвыборная кампания в Грузии идет свои чередом. Оппоненты правящей «Грузинской мечты», надеясь на то, что внешние угрозы заставят граждан страны проголосовать за нужных людей, продолжают менять свою риторику. Видные политические фигуры из оппозиционных движений, которые очень долго пытались приватизировать такие понятия, как прозападничество и цивилизованность, столкнулись с тяжелой реальностью – избирать их должны не молодые студенты и школьники с флагами Украины, США и ЕС, а общество за 35+, представители которого зачастую попадали в список «сомнительных» грузин с нецивилизованными наклонностями.

Это прискорбный момент для прозападных сил, которые с момента революции роз стремились переформатировать грузинство в радикально антироссийскую и прозападную формулу, где все советское и российское было бы воспринято со стыдом, а будущее – априори светлым и цивилизованным, поскольку оно неизбежно должно было быть западным. Сейчас очевидно, что ничто не является неизбежным в международных отношениях, а грузинство отказалось подчиняться идеологическим пожеланиям маленькой группы людей. Можно сказать, что граждане Грузии не захотели быть разделены на «хороших», «плохих» и «никаких». «Хороший грузин» – это жертва России и советского прошлого, который видит себя лишь частью западного мира, «плохой грузин» – это гражданин, который не особо желает видеть себя жертвой и не рассматривает Запад как единственную форму развития. А «никакой» – это тот, кому и то и другое – все равно. Легко провести параллели с известным произведением итальянского поэта и писателя Данте Алигьери «Божественная комедия», где «никакие» зачастую оказывались большим злом, нежели те, кто восстал против Бога, поскольку «восставшие» были «плохими», а «никакие» – непонятно чем.

Внезапно в грузинском политическом сказе это деление раскрасилось новыми цветами. В очередной попытке разделить общество на «цивилизованных» и «нецивилизованных» известный политический деятель Леван Бердзенишвили заявил, что царь Кахетии (1744–1762), а позже объединенного восточно-грузинского царства Картли-Кахети (1762–1798) Ираклий II был недальновидным и, по сути, глупым правителем, который вместо объединения с цивилизованным миром обратился с просьбой о помощи к Российской империи. Вот так, внезапно и для себя, и для всего грузинского общества, Ираклий II превратился из дальновидного воина, патриота государства чуть ли не в агента влияния Кремля, который создал предпосылки для подписания Георгиевского трактата и последовавшего присоединения территорий Грузии к Российской империи «то, что многие грузинские деятели называют грубой формой «оккупации»).

На симпатиях или антипатиях к Ираклию II прозападными силами Грузии внезапно была проведена новая разделительная линия между «правильными» грузинами, издревле стремившимися к «цивилизованной» Европе, и варварами, которые смотрели на другие регионы мира, особенно на Север. Это заявление, которое скорее всего было сделано для поднятия рейтингов, вызвало бурю негодования и опять же раскололо грузинское общество на большинство – критиков и меньшинство – согласившихся. Меньшевики не остановились на этом, и бывший заместитель министра образования и науки Давид Зурабишвили объявил Кахетинский регион страны пророссийским из-за финансовой зависимости от «страны-оккупанта».

Этим политическое будущее обоих можно сказать, что завершилось, но сам факт еще раз показал существование в стране людей, полностью оторванных от грузинского общества, сконцентрированных лишь на своих идеологических предпочтениях и тех тенденциях, которые существуют на «западном фронте». Западным кураторам Грузии необходимо определять «хороших» и «плохих» по принципу «ты с нами или против нас». Они ищут возможные разделители, но постоянно попадают в скандалы, поскольку есть политические элиты, а есть избиратель и между ними, что очевидно, существуют фундаментальные разногласия. «Грузинская мечта», которая поняла, что это возможность укрепить свои позиции, предложила в срочном порядке поставить царю монумент, который будет символом объединения и политического искусства. Оппозиция, вместо того чтобы извиниться и отступить, объявила инициативу пророссийской, признаком архитектурного разворота на Север, символом правления и Ираклия II и «Грузинской мечты».

Теперь избиратели на парламентских выборах в октябре 2024 года будут не только делать выбор между «Грузинской мечтой» и оппозицией, но и между тем, воспринимать Ираклия II глупым «пророссийским» царем, а Кахетинский регион зоной влияния Кремля или же отказать Левану Бердзенишвили в статусе иноагента. И все же многие уже знают ответ на этот вопрос – лучше бы представители оппозиции сфокусировались на социально-политических аспектах бытия и оставили исторические темы пророссийскости ученым.