Антон Зверев
Татьяна Раташнюк работает куратором двух старших классов в престижной школе. А в моем представлении – мастером по общению. При этом – подчеркнуто немногословна, и дети рядом с ней очень свободно себя чувствуют. Они привыкли, что учитель это тот, кто много говорит, а Татьяна – молча слушает. Своих уроков она не ведет – выходит, торопиться некуда. И она не торопится.
Нечто подобное повторяется и во время нашей с ней беседы. Изображая свиту репортеров, осаждающих министра, пытаюсь обрушить на нее каскад вопросов, чтобы помочь куратору разговориться. Не тут-то было: молчит! Ее педагогическая технология сродни блуждающей улыбке Моны Лизы.
В конце большого коридора на втором этаже, ближе к окну, выделен стеклянный отсек. Это рабочий кабинет кураторов Татьяны и Варвары – «аквариум» на местном сленге. Пара компьютеров, пара стульев, информационная доска, журнальный столик. Дети сюда приходят почаевничать со «старшими вожатыми». Стены прозрачные, дверь нараспашку – почему не зайти?
Преподаватель отвечает за уроки, классный руководитель – за «авторские» классные часы, врач – за медицинские осмотры, психолог – за тестирование… А кто отвечает за то, что получилось на выходе? Дальше – как в знаменитой миниатюре Аркадия Райкина: «Выходят сто человек и говорят: «Мы!» Вот вам итог (пост)советского образования при всем блеске процесса.
На ее теперешнее место претендовали 20 кандидатов. Татьяне повезло – к школьной команде она присоединилась прямо со скамьи столичного педагогического университета: будущего звездного сотрудника перехватили на лету у конкурентов. И теперь ее неумолкающий смартфон забит номерами родителей, бабушек, водителей, детей, их бонн и бодигардов.
Вот китайская шарада (одна из многих, которые ей приходится разгадывать каждую минуту): девочки носят топики – такие модно укороченные маечки, обнажающие часть живота. А учителям это мешает: топики отвлекают классных мальчиков от усвоения знаний.
Тема известная, но как к ней деликатно подойти? Татьяна собирает старшеклассниц на традиционный «огонек» и там мимоходом роняет: мол, слишком откровенная одежда не в стиле нашей образовательной корпорации. Продолжайте поиск, дескать, но со стиля не сбивайтесь.
Или школьный врач Лариса Львовна (разговор идет в учительской) неодобрительно покачивает головой: Даша и Маша ходят на шпильках, губят стопы ног.
Уединившись с ними в самом тихом месте школы (среди книжных стеллажей библиотечного зала дизайнер выкроил «переговорную зону» для потаенных бесед), Татьяна убеждает модниц: в шпильках совсем неудобно сидеть за партой. При ходьбе они смещают центр тяжести, заставляя наклоняться, и тем портят стройную фигуру. А скелет не сформирован – не забыли анатомию?
Или двое отроков сцепились из-за одноклассницы – случается в этом пылком возрасте. Или вечный сюжет про НПС («наименее предпочитаемого сотрудника»): всех ребят из 9 «А» пригласили на день рождения, а одному объявили бойкот… Там мелочь, тут пустяк. А педагогика из пустяков и состоит. Психологи утверждают, что от отношения к НПС во многом зависит карьера руководителя.
Неслучайно Татьяна не на шутку увлекается конфликтологией, юриспруденцией, учением о душе – так древние называли психологию. Чаще всего подопечные сами заходят в ее кабинет, «как в медпункт, с каждым мелким порезом». Доверяют?
«Как сказать, – Татьяна водит в воздухе ребром ладони. – Бывает, человек настолько внутренне издерган, что слова вымолвить не в силах. Больно ему, невмоготу. Руки на груди скрещены, кисти сжаты в кулаки, взгляд в пол. Тройная защита, энергетический замок...» И что тогда? «В том случае я предложила мальчику с семейной драмой переписку на бумаге или по WhatsApp, как ему больше нравится, чтобы на финише – так договорились – уничтожить переписку. Потому что тайна исповеди гарантируется, и это не пустяк».
С другой стороны, с такой романтичной профессией можно нырнуть в минувшее и не вернуться. «У меня такое ощущение, что детство продолжается: вместе хожу с ними на уроки, катаюсь на коньках и лыжах, отмечаем дни рождения поэтов, джазовых мэтров…»
За что же в ответе куратор, чем отличается от классного руководителя? В двух словах – за настроение, здоровье, безопасность все еще детей. А если подробнее: каждый час она проветривает класс, дежурит рядом с подопечными во время перемен, обеда. «Фотографирует» (письменно) учебную активность группы на уроке, исследует причины трудностей. Ведет педагогический дневник, отвечает за мягкое вхождение новеньких в классный коллектив. Помогает на этапе выбора дополнительных спецкурсов, фиксирует задолженности по предметам, организует презентацию портфолио. Если надо, размножает листы с домашними заданиями для заболевших.
Задача куратора – быть рядом, чтобы предотвратить пере- или недогрузку (объем индивидуальных заданий он вправе с ведома коллег подкорректировать), а если надо, то связать ученика с полезным консультантом… И всегда излучать оптимизм.
С обязанностями разобрались. А права? Их явно меньше: раза два в полгода собирать «консилиум педагогической поддержки» для учителей, но без участия дирекции. И безлимитно связываться с родителями: «Будьте внимательны, Кирилл легко оделся и мерз на прогулке...»; «Вася сегодня не обедал, посмотрите его меню...» Родители ее звонки не сбрасывают, а подсказки воплощают в жизнь беспрекословно.
Помните няню Александра Сергеевича? Знала все любимые поэтом лакомства, сама ему их готовила, оберегала от волнений.
Татьяна Олеговна для своих девятиклассников примерно такая же няня, только школьная. Помнит, кому из них прописана лечебная диета и за какой партой ему лучше работается. Ночью разбуди – расскажет, сколько в классе левшей, дислексиков (страдающих от природы грамматической слепотой), где и при каких обстоятельствах Коля поскользнулся, а Лена перенесла краснуху.
«У меня подруга работает в школе за углом классным руководителем. Так у нее с утра до вечера уроки – где там с детьми поговорить?» – заканчивает наш разговор риторическим вопросом Татьяна.
