Александр Сухаренко
Вопрос участия заключенных в боевых действиях до сих пор не урегулирован на законодательном уровне. Фото PhotoXPress.ru
Гибель очередного российского криминального авторитета, воевавшего в Украине по контракту с ЧВК «Вагнер», свидетельствует о пересмотре ими прежней позиции о несотрудничестве с властями, тем более в военных вопросах. Речь идет об одном из лидеров алтайского преступного сообщества Шерали Хатамове (Саша Узбек), осужденном на 16 лет за вымогательства. Ранее в зоне СВО погибли лидеры курской ОПГ «Кусковские» и пензенской ОПГ «Олимпия», отбывавшие 23- и 25-летний сроки заключения. Помимо них там погибли еще и несколько одиозных киллеров. Точное количество авторитетных осужденных, участвующих в СВО, равно как и число погибших, не известно. Ничего не известно и о возможном участии в боевых действиях осужденных «воров в законе».
Что же сподвигло некогда могущественных и непреклонных авторитетов согласиться на участие в СВО? Ответ очевиден: стремление поскорее оказаться на свободе. Учитывая, что создание банды и организация преступного сообщества, не говоря уже о неоднократных убийствах, относятся к категории особо тяжких преступлений, условно-досрочное освобождение (УДО) может быть применено только после фактического отбытия осужденным не менее двух третей и трех четвертей назначенного срока. А при рассмотрении ходатайств об УДО суд будет учитывать поведение осужденного, его отношение к труду, в том числе имеющиеся поощрения и взыскания, отношение к содеянному, полное или частичное возмещение причиненного вреда, а также заключение администрации колонии о целесообразности его досрочного освобождения.
Ну, это еще полбеды. Авторитеты, отбывающие пожизненное лишение свободы, могут быть досрочно освобождены судом, если тот сочтет, что они не нуждаются в дальнейшем отбывании наказания и отсидели не менее 25 лет. При этом досрочное освобождение применяется только при отсутствии у осужденного злостных нарушений порядка отбывания наказания в течение предшествующих трех лет. К их числу относится приговоренный к пожизненному заключению лидер ореховской ОПГ Сергей Буторин, также пожелавший участвовать в СВО ввиду наличия у него военно-учетной специальности.
Получается, что выйти на свободу в более или менее комфортном для дожития возрасте криминальным авторитетам весьма непросто, учитывая, что многим из них за 50 лет. Вот и решили они не коротать время в колониях за игрой в нарды и чтением классики, а воспользоваться сложившейся ситуацией, попытавшись освободиться раньше срока. Хотя полугодичный срок службы, необходимый для полного помилования, та еще лотерея.
Говоря об участии осужденных членов ОПГ в СВО, невольно задумываешься о морально-этическом облике этих новоявленных военных. Можно ли им в полной мере доверять, отправляя на передовую с оружием в руках? Как они будут вести себя с мирным населением? Не возобладает ли в них криминальное альтер-эго? Однозначного ответа на все эти вопросы нет, так как непонятен механизм контроля за ними, а также порядок их наказания. Между тем на них распространяются недавно обновленные статьи Уголовного кодекса, карающие за неподчинение приказу командира, дезертирство, мародерство и добровольную сдачу в плен. Сроки за эти деяния – до 10 лет.
Что касается участия других заключенных в СВО, то на законодательном уровне этот вопрос пока не урегулирован. Хотя башкирские парламентарии уже высказались на сей счет. Согласно их законопроекту, участвующим в военных действиях осужденным дадут отсрочку от отбывания наказания, а каждый день участия будет засчитываться в срок лишения свободы как десять. При этом согласие на участие в спецоперации должно быть добровольным. Если осужденный получит ранение, из-за которого не сможет участвовать в боевых действиях, вопрос о дальнейшем отбывании наказания и его смягчении будет решать суд. В случае совершения новых преступлений в период отсрочки к осужденному будет применена ст. 70 УК РФ (назначение наказания по совокупности приговоров). Запрет на участие в СВО затронет осужденных за изнасилования, половые преступления против несовершеннолетних, терроризм, экстремизм, захват заложников, организацию преступного сообщества и т.д. «Участием в военных действиях в защиту интересов России осужденный сможет искупить свою вину перед обществом и достичь, таким образом, целей уголовного наказания», – полагает председатель Госсобрания Башкирии Константин Толкачев.
Сходный, но более гуманный законопроект подготовили и в Совете Федерации. Согласно ему, если осужденный проявит мужество и героизм при исполнении воинского долга и тем самым докажет свое исправление, то по представлению командования суд может освободить его от отбывания наказания или оставшейся его части, сняв судимость либо заменив оставшуюся часть наказания более мягким видом наказания. Если после предоставления отсрочки осужденный откажется от участия в боевых действиях, будет ненадлежащим образом исполнять свои обязанности или уклоняться от них, то суд по представлению командования должен рассмотреть вопрос об отмене отсрочки исполнения приговора и отправить осужденного в исправительное учреждение в соответствии с ранее вынесенным приговором. Впрочем, при рассмотрении вопроса о предоставлении отсрочки в каждом конкретном случае судом будут учитываться характеристика личности осужденного, состояние его здоровья, военно-учетная специальность и уровень профессиональной подготовки, а также мнение органов военного управления о целесообразности его использования в боевых действиях. Полное освобождение от наказания осужденных, принявших участие в боевых действиях, будет осуществляться по решению суда, на основании ходатайства военного командования и заключения прокурора.
О «разумности» законотворческих инициатив говорят и военные историки. «Нарком Лаврентий Берия и Президиум Верховного Совета СССР трижды летом и осенью 1941 года принимали указы об амнистии осужденных, содержавшихся в ГУЛАГе. Заключенные прямо из лагерей отправлялись на курсы молодого бойца, а потом – на фронт. Согласно этим указам, на передовую попали не менее 750 тыс. осужденных, то есть почти 52 дивизии. По четвертому указу, последовавшему в начале 1942 года, на фронт были отправлены 157 тыс. заключенных (10% из них были распределены в штрафные роты, а остальные – в обычные линейные части). Всего на фронте воевали порядка 975 тыс. бывших заключенных», – подсчитал Валерий Балан.
Но законопроекты вызывают обоснованные нарекания хотя бы из-за отсутствия предсказуемости последствий их действия, так как позволят призывать осужденных, которые в ряде случаев имеют проблемы с психикой, но в силу объективных причин не были признаны невменяемыми. «Привлечение подобного контингента к выполнению боевых задач с использованием оружия представляется непредсказуемым как в отношениях с сослуживцами, так и с гражданским населением и представителями противника – с точки зрения их психического здоровья в условиях боевого стресса», – справедливо заметил ставропольский адвокат Александр Польченко.
Подводя итог, нельзя не упомянуть еще вот о чем. На прошлогодней воровской сходке в Дубае (ОАЭ) помимо традиционных тем из жизни криминального мира обсуждались и события в Украине. Ради защиты криминальных традиций кутаисские «воры в законе» объявили всех блатных, взявших в руки оружие, «автоматными рожами» (на жаргоне означает военнослужащего), предложив всем «порядочным арестантам» «поступать с ними соответственно». Разумеется, что с таким воззванием выступили не заключенные, а свободные «воры», к тому же находящиеся за пределами РФ. Но в противовес упомянутым авторитетам далеко не все влиятельные представители криминального мира готовы поменять свои убеждения даже в военное время.
