Антон Зверев
|
|
В 2009 году ЕГЭ поменял свой статус с эксперимента на штатный госэкзамен по всей стране. Фото РИА Новости |
Стратегическое начинание ознаменовало первые полгода деятельности во главе Минобрнауки России тогда мало кому известного Андрея Фурсенко. «Служу народному хозяйству?» – иронизировали в СМИ. И напоминали, что трудовые армии придумал Лев Троцкий, а Сталин «всего лишь» развил его мысль, превратив практически всю страну в трудовую армию под названием ГУЛАГ.
Помнится, тогда я позвонил в приемную министра Фурсенко. Он будто ждал – отреагировал мгновенно, назвав трудовую армию диким, потусторонним термином. Таковой-де прозвучал в одной из рабочих дискуссий, но мельком: кто-то предложил заменить им понятие «альтернативная служба». Его одернули. Уточняю у Андрея Фурсенко: «Тогда каким же образом термин просочился в документ?» Но глава ведомства в прятки не играл, был озадачен всерьез: не было, говорит, даже черновиков, только нелепая реплика с места. «Как это попало в текст, ума не приложу...» Странный сюжет с элементами мистики был остановлен еще до его общественного обсуждения.
Осадок все же остался, а с ним и вопрос: что, собственно, представляет собой трудовая армия применительно к образованию?
Не проводя параллелей, напомним ближайшие аналоги молодежных трудовых армий (в прямом значении) из учебника истории. Это – красноармейцы, мобилизованные на восстановление промышленности в 1920-х годах; это – сталинская трудовая армия для немцев Поволжья, которых боялись отправлять на войну.
Как-то не монтируется с этими историческими перекосами разыгранный на совете ректоров сюжет про новую рекрутчину. И это понятно: там – разруха, война, здесь – эпоха тучных нулевых, полные закрома и сильный рубль.
Так что же, собственно, произошло осенью 2004 года или незадолго до нее? Может быть, что-то прояснит краткая хроника событий того беспокойного лета?
29 мая 2004 года. Газеты публикуют «Открытое письмо» Владимиру Путину с требованием 420 ученых приостановить эксперимент по ЕГЭ вплоть до широкого общественного обсуждения его итогов.
8 июня выпускники пишут ЕГЭ по математике. Результаты этого государственного испытания, произведенного на деньги налогоплательщиков, неизвестны до сих пор.
15 июня на пике летней кампании Рособрнадзор неожиданно меняет правила шкалирования баллов по математике, подчеркнуто занижая планку требований.
29 июня. В Москве под эгидой Рособрнадзора и председательством Виктора Болотова открывается закрытое для прессы совещание с регионами по итогам ЕГЭ. Последним присвоен гриф «Для служебного пользования», они изданы тиражом... 10 экземпляров.
Аналитики утверждали, что организованный вокруг ЕГЭ-2004 режим секретности был не сравним по степени жесткости ни с какими другими годами.
Директор Федерального центра тестирования (ФЦТ) Минобрнауки РФ Владимир Хлебников, разработчик самых первых контрольно-измерительных материалов и процедуры ЕГЭ, позвонил мне на гребне конфликта. В полной уверенности, что тайное рано или поздно выплывет наружу, рассекретил некоторые цифры. Так, в Карачаево-Черкесии и Краснодарском крае двойку по алгебре и химии схлопотал каждый второй. Выдать им аттестаты школа не имеет права. «Если итоги ЕГЭ даже в сыром экспериментальном виде повергают в шок, то что будет, когда форму экзамена приведут в соответствие канону?» – делился тревогой чиновник. По его прикидкам, в случае перехода в штатный режим около 300 тыс. из 1 млн подвергаемых независимому тестированию выпускников не смогут даже приблизиться к вузу.
Вероятно, власть и сама еще не до конца решила тогда, как ей поступить в этой беспрецедентной ситуации. Кто знает, может быть, из мозговых атак функционеров в поисках путей спасения детей от горькой доли и проистекла идея трудовой повинности? Власть стелила соломку, чтобы было в случае чего куда катапультироваться аутсайдерам экзамена.
Оценивая в том же 2004 году риски перевода единого госэкзамена в разряд всеобщего и обязательного права, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова Милослав Балабан отмечал: «Пока он идет под невинным флагом эксперимента, его нарушения точно так же остаются экспериментальными. Но когда начнутся настоящие экзамены, смешно не будет никому».
Во Франции БАК (сокращение от «бакалавр») по литературе отменили, когда выяснилось, что недобросовестный учитель «взял на лапу» за досрочно вскрытый пакет с темами сочинений. Журналист спросил его коллегу: «Не дорого ли это стало Франции?» «Нет, это очень дешево, – последовал ответ. – Зато теперь нам напомнили, что такое башо (степень бакалавра, выдаваемая Сорбоннским университетом. – А.З.), оштрафован министр образования, а оскоромившийся преподаватель вылетел из школы». Учитель в Лондоне за похожую провинность (подсказал ответ ученику) поплатился тремя месяцами тюрьмы...
Так мы оказались на серьезнейшей развилке. Если строить правовое общество дальше, то удалять из турнира придется его фаворитов – зодчих и скульпторов будущего. Но не слишком ли такой сценарий радикален для российского менталитета? В результате обошлись без крайностей, а ФЦТ при Минобрнауки расформировали. И страна вздохнула с облегчением.
Есть, впрочем, и другая точка зрения. Трудовая армия в образовании успешно внедрена. Но не сразу, не тогда, когда была задумана (в 2004 году), а частями: в 2007-м (указ о всеобуче № 194-ФЗ), 2009-м (перевод ЕГЭ в штатный режим), 2014-м (пришествие ГИА-9 и Национальных исследований качества образования (НИКО), 2015-м (стартуют Всероссийские проверочные работы), 2019-м (PISA for Schools, Региональные диагностические работы (РДР) и т.д. Плюс для полноты «боекомплекта» – ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт) трех поколений: 2004, 2009, 2020-й...
Так вместо детства получилась служба. К слову, специфика солдатской службы заключается не столько в подчинении и в том, чтобы брать под козырек. Надо молча брать под козырек. Без разговоров. И все онемело: теперь степень натасканности онемевших на уроках школьников проверяет немая машина (компьютер).
