Александр Жебин
Фото Reuters
Швеция официально подала заявку на вступление в НАТО. О возможных последствиях такого шага, как для безопасности самой этой страны в случае размещения там военной инфраструктуры альянса, так и для всей системы европейской безопасности в последние недели, было сказано и написано немало.
Гораздо меньше или почти ничего не говорилось о том, как такой «разворот» может сказаться на международном имидже Швеции, ее статусе и даже международных обязательствах как государства, формально придерживающегося нейтралитета.
Начну с одного из наиболее показательных, по моему мнению, случаев. Согласно подписанному еще в 1953 году соглашению о военном перемирии в Корее, положившему конец горячей фазе юридически так и не завершенного конфликта, была создана Комиссия нейтральных стран по наблюдению за тем, как воевавшие стороны будут соблюдать условия прекращения огня.
Свое согласие участвовать в этом органе дали Польша и Чехословакия как страны, не принимавшие участия в той войне и не состоявшие на тот момент в военно-политических блоках (организация Варшавского договора была создана лишь в мае 1955 года). С американской стороны, которая с началом корейской войны узурпировала руководство так называемым Командованием ООН в Корее, в комиссию вошли нейтральные тогда Швеция и Швейцария.
Офицеры первых двух стран базировались в демилитаризованной зоне в Пханмунчжоме, к северу от военно-демаркационной линии (ВДЛ), а двух последних – к югу от ВДЛ, периодически проводя заседания комиссии, на которых рассматривали жалобы сторон на нарушения условий перемирия, в бараках, возведенных в Пханмунчжоме прямо на ВДЛ. Кстати, в отличие от барака, где проводились заседания Военной комиссии по перемирию в Корее, разделенного столом на две части прямо по ВДЛ, в здании заседаний Комиссии нейтральных стран такого разделения не было, и офицеры всех четырех государств, возглавляемые генералами, могли свободно перемещаться и беседовать, что называется, без протокола. Более того, северокорейцы регулярно приглашали членов шведской и швейцарской делегаций в Пхеньян по случаю праздничных дат, в том числе на приемы по случаю дней рождения Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, чему автор этих строк неоднократно был свидетелем.
С распадом Чехословакии члены ее делегации в комиссии были вынуждены покинуть КНДР. В 1995-м это пришлось сделать из-за позиции КНДР и представителям Польши, которые позднее стали появляться на Юге, где оставались делегации Швеции и Швейцарии.
После вступления Швеции в НАТО, где уже состоит Польша, говорить о нейтральном статусе того, что осталось от комиссии, не приходится. Впрочем, формально нейтральный статус Стокгольма именно в корейских делах нередко оказывался весьма условным.
Да, Швеция не послала своих солдат воевать в сколоченную американцами коалицию 16 стран, участвовавших в корейской войне 1950–1953 годов, на стороне Южной Кореи, а направила всего лишь госпитальное судно, где лечились от ран военнослужащие (нетрудно себе представить, какой стороны).
В 2010-м представитель Швеции первоначально отказался подписать заключение «международной комиссии», пришедшей к выводу о виновности КНДР в катастрофе с южнокорейским корветом «Чхонан», случившейся в марте того же года в Желтом море. Уж слишком неубедительными оказались факты, на которых построила свои выводы комиссия, в чей состав Южная Корея пригласила исключительно своих союзников по корейской войне и… «нейтральную» Швецию. Как и следовало ожидать, фронда последней была быстро подавлена, и на свет появился документ, которому его авторы с тех пор настойчиво пытаются придать международно-правовой характер и который стремятся выдать чуть ли не за единодушное мнение мирового сообщества.
Между США и КНДР, несмотря на визит в Пхеньян госсекретаря США Мадлен Олбрайт в далеком 2000-м и два саммита Ким Чен Ына с Дональдом Трампом в 2018–2019 годах, до сих пор нет дипломатических отношений. Но мало кто в курсе, что на протяжении последних двух десятков лет именно посольство пока еще нейтральной Швеции в Пхеньяне представляет интересы США в КНДР.
Устроит ли северокорейцев новый статус Швеции как члена «агрессивного военного блока» (так неизменно характеризует НАТО пресса КНДР) в качестве члена Комиссии нейтральных стран и представителя интересов США? Последнее, впрочем, вполне будет соответствовать реальному положению дел, но дипломатический декорум не чужд и Пхеньяну.
Именно статус формально нейтральной страны позволил Швеции на протяжении многих лет выступать в роли посредника и места проведения неформальных встреч американских и северокорейских дипломатов. Эти контакты не раз позволяли достичь предварительных договоренностей и в последующем выходить на официальные контакты и переговоры между США и КНДР на более высоком уровне.
Кстати, единственная встреча на рабочем уровне между представителями обеих стран после неудачного американо-северокорейского саммита в феврале 2019 года в Ханое была организована шведской стороной осенью того же года в Стокгольме. В послевоенное время эта столица стала одной из наиболее востребованных площадок для официальных переговоров и неформальных встреч между самыми разными, порой жестко враждовавшими государствами, политическими и общественными движениями многих стран именно в силу нейтрального статуса Швеции. Участники таких контактов рассчитывали и на соблюдение нужной им конфиденциальности, и на помощь шведской дипломатии в их организации и проведении.
Увы, похоже, что нынешний политический класс Швеции готов слить наработанный почти за 200 лет нейтрального статуса в целом позитивный имидж и авторитет своей страны в угоду тем, кто давно мечтал втянуть Стокгольм в свои геополитические комбинации.
