Закат патерналистской системы здравоохранения

В эпоху тотальной информатизации люди легко могут перепроверить слова и действия врача. Иллюстрация Depositphotos/PhotoXPress.ru

Мы наблюдаем конец патерналистской модели здравоохранения, когда врач – отец и бог – повелевал больными. «Врач сказал в морг – значит, в морг». Но информационное постиндустриальное общество состоит из людей, которые легко могут перепроверить слова и действия врача, высказать свое суждение, а нередко – и осуждение.

Врачей к этому не готовили. Они цепляются за международные рекомендации, за согласованное мнение, доказательную медицину, а больные приводят собственный опыт, публикации в социальных сетях. В период вспышки ковидной инфекции это проявилось в полную силу. Кто только не лечит и не советует больным: сомнологи, психотерапевты (эти хоть с медицинским дипломом), гомеопаты, натуропаты, костоправы, йоги... Даже сами переболевшие становятся источником знаний: ОБС (одна бабка сказала) никто не отменял.

Что делать в этом информационном болоте? На каждый роток (клик) не накинешь платок (бан). Надо формировать новую среду ответственного самолечения. Чем и занялась команда разработчиков Медикейса. Ранее эта платформа искусственного интеллекта создавалась для выявления хронических неинфекционных болезней в отдаленных деревнях. Но сейчас возникла другая потребность: в городах люди остались без реальной медицинской помощи, один на один с болезнью и страхами. И ничего, кроме дистанционных технологий, современное здравоохранение им предложить не может.

Осознание этого пришло уже весной. В ту пору мы пробивали тему лечения ДВС-синдрома при ковидной инфекции с применением антикоагулянтов, свежезамороженной плазмы и плазмафереза в стационарах. Но ближе к маю стало понятно, что нужда в этой технологии больше на амбулаторном этапе: антикоагулянтами развитие ДВС-синдрома проще предупредить, чем его потом лечить. Но как выявить больных на ранних стадиях? Только через интернет.

Так и родилась мысль сделать открытую платформу, доступную всем, сделать переход от диагностических гипотез, которые выявляет искусственный интеллект, к коротким рекомендациям (на основе рекомендаций Московского общества терапевтов) по ответственному самолечению. По данным на конец ноября, через систему прошло более 11 тыс. человек. Сейчас в системе есть возможность заочного консультирования с нашими специалистами, которые берут на себя информационное сопровождение болезни. При остром ковиде – две недели-месяц, при постковидном синдроме – бывает, и до двух месяцев больные продолжают регулярное общение. Таких немало – более 300 человек.

Да, это необычно и для кого-то трудно для восприятия. Многие ждут, что с ними будут говорить по телефону. От телефонного разговора не остается памяти. А мы ведем диалог в письмах. Составляя некую историю болезни, фиксируя результаты обследований и анализов. Давая советы, которые можно всегда прочитать. Но тем не менее «наши люди, которые на такси не ездят», хотят поговорить. Им кажется, что хороший разговор – уже половина лечения.

Вопрос законности. Нельзя ставить диагноз и лечить дистанционно. Так – в законе. И неважно, телефон ли это, электронная почта или Facebook. Нельзя – и все. А вот оказывать информационные услуги можно. Мы честно предупреждаем об этом людей.

Электронная медицина открыла наконец врата стандартам и шаблонам. От последнего слова, уверен, шевелятся волосы на головах врачей, далеких от практики. Как – лечить по шаблонам? Нужен индивидуальный подход! Это верно и неверно.

Более полувека в медицине нет индивидуального подхода: все давно получают диагностику и лечение по стандартам. Иногда – написанным, иногда – неписаным. Например, воспаление легких лечится у всех одним и тем же антибиотиком, иногда, при изменении эпидемиологической ситуации, он меняется на другой. Если в структуре домашних пневмоний вдруг становится много микоплазменных, всем начинают назначать азитромицин. Который абсолютно не нужен, кстати, при поражении легких при ковиде. Или при стенокардии всем рекомендуют нитроглицерин. Другое дело – кто-то не переносит нитроглицерин, и врач тогда начинает «колдовать» индивидуально. Но таких ситуаций очень мало. И «колдовство» тоже легко стандартизируется до вида шаблона.

Сейчас, во время пандемии коронавируса, все наши первичные рекомендации идентичны. Различаются они разве что только по полу. По мере того как больные начинают лечение, появляется небольшое разнообразие, и оно корректируется удаленно. То не спится по ночам, то замучила диарея. Но, поверьте, все одинаково получается.

Мы впервые в мире создали электронную диагностическую систему полного цикла. Если появляется необходимость в дополнительной диагностике, связываем наших больных с партнерами и в некоторых случаях выезжает бригада для забора крови на дому. Можем и отправить лечиться.

Это на первый взгляд не очень понятно, но фактически все это компетенции «доверенного врача», который аккумулирует в себе и функции нынешних страховых компаний (не в части собирания денег, а в части сопровождения пациентов, которым они должны заниматься, но не занимаются), и функции врача первичного звена (хотя помощь медицинскую мы не оказываем), и функции специализированной помощи.

Единственно, чего мы не можем, – оформить официальные медицинские бумаги: больничный лист, рецепт, справку. Но потребность в них, как оказалось, не столь высока.