Андрей Кинякин
Фото Reuters
В Германии отпраздновали 30-ю годовщину объединения страны. 3 октября в 1990 году был формально завершен начатый почти за год до этого процесс вхождения Восточной Германии (ГДР) в Западную (ФРГ). В результате на политической карте перестали существовать два «немецких государства» и осталось одно – ныне действующая Федеративная Республика Германия.
Несмотря на всю значимость, праздник объединения Германии, а вернее – День германского единства, не вызывает особых эмоций у немцев. Согласно данным опроса, проведенного YouGov, 69% жителей Германии никак его не отмечают.
Но еще более интересно отношение немцев к самому процессу объединения. Проводившийся в августе этого года тем же YouGov опрос показал, что большинство жителей Германии (64%) считают его незавершенным. Причем доля тех, кто так полагает в западногерманских землях, составляет 54%, а в восточногерманских – 83%.
Результаты не должны удивлять, учитывая, что спустя три десятилетия после объединения в Германии по-прежнему наблюдаются значительные различия между востоком и западом. И это влияет на многие другие вещи, позволяя говорить о ФРГ как о внутренне расколотой стране. Причем этот раскол проходит по нескольким линиям – экономической, социальной, политической и ценностной.
Экономическая связана с диспропорциями в хозяйственном развитии и уровне жизни. Согласно оценке Союза германской промышленности (BDI), уровень экономического развития «новых земель» в 2019 году составлял 75% от западногерманского.
Экономическая отсталость востока отражается и в ряде других показателей. Так, средний размер зарплаты в восточных землях в 2019 году был примерно на 17% ниже, чем в западных. При этом доля работников, получающих минимальную зарплату (1557 евро в месяц), на востоке составляла 34,5%, а на западе – 19,3%. К этому следует добавить, что уровень безработицы в «новых землях» традиционно выше: в 2019 году он составлял 6,4% от экономически активного населения против 4,7% на западе.
Причины отставания востока кроются не только в худших стартовых условиях (низкой конкурентоспособности экономики ГДР), но и в проводившейся в первые годы после объединения политике по экономическому оздоровлению, в результате которой многие восточногерманские предприятия оказались закрыты. Эксперты полагают, что за этим стояло не что иное, как желание западногерманских концернов избавиться от конкурентов. При этом вопреки ожиданиям на восток хлынул поток западных инвестиций и новых рабочих мест. Последние возникли не в «новых землях», а в новых странах – членах ЕС, где стоимость оплаты труда значительно ниже, чем в Германии.
Экономическая линия прочно увязана с социальной. И здесь основным трендом является уменьшение численности населения. С 1990 по 2019 год число жителей в «новых землях» сократилось почти на 24% – с 16,4 до 12,5 млн человек. Это происходило не столько из-за действия демографических (более высокая естественная убыль населения) или социокультурных, сколько социально-экономических факторов, прежде всего оттока населения с востока на запад в рамках экономической миграции. В первую очередь это касается молодежи (до 35 лет). Согласно статистике, ее доля в общем объеме внутреннего миграционного потока составляет около 60%. Молодые восточные немцы переезжают в западные земли не только в поисках более высокооплачиваемой работы, но и в надежде получить более высокий уровень социального обеспечения. К примеру, размер пособия на ребенка в «старых землях» в среднем на 100 евро больше, а региональные надбавки (зависят от федеральной земли) на 25% выше.
Социальный раскол ощущается и на бытовом уровне. Многие восточные немцы считают, что в стране к ним относятся как к людям второго сорта. В то же время большинство западных недовольны, что им десятилетиями приходится финансировать «восстановление востока» на основе так называемого налога солидарности (введен в действие в 1991 году и предполагает выплату 5,5% от суммы подоходного налога) без каких-либо видимых результатов.
Социальные диспропорции усиливают еще одну линию раскола – политическую. Проявляется она главным образом в поддержке различных политических сил. Если говорить о западе, то здесь сильны позиции центристских и либеральных партий. «Тройка лидеров», согласно текущим опросам, выглядит следующим образом: Христианско-демократический союз (ХДС, 37%), «Союз 90/Зеленые» (19%), Социал-демократическая партия Германии (15%).
На востоке все выглядит иначе. Наряду с центристами здесь популярны правые и левые радикалы, а «тройку лидеров» составляют ХДС (30%), «Альтернатива для Германии» (АдГ, 21%) и «Левые» (16%).
Высокий уровень поддержки радикалов на востоке объясняется не только ворохом экономических и социальных проблем, дающих благодатную почву для популизма, но и тяжелым наследием ГДР в виде высокого уровня ксенофобии и ностальгии по прошлому (есть даже понятие «остальгия»), а также тем, что АдГ и «Левые» в глазах многих восточников являются носителями традиционных ценностей и идеалов социальной справедливости. В конечном счете именно благодаря востоку АдГ и «Левые» на данный момент представлены в Бундестаге. При этом их поддержка является стабильной.
Это весьма важно не только с точки зрения понимания политической идентичности востока, но и в контексте грядущих осенью 2021 года парламентских выборов. В преддверии их в ряде федеральных земель (как «старых», так и «новых») должны пройти выборы в региональные парламенты (ландтаги). Их результаты станут индикатором не только политического расклада сил, но и состояния раскола между западом и востоком.
комментарии(0)