Армейские «деды» - призраки прошлого

Фото сайта mil.ru

Замминистра обороны Андрей Картаполов сделал громкое заявление, которое уже вызвало сильный резонанс, о том, что в нынешней Российской Армии удалось полностью изжить такое явление как «дедовщина». Сильнее всех, так сказать, возбудился Комитет солдатских матерей: ведь, если это так, то отпадает и необходимость в этой НКО, да и в доброй части остальных таких же структур уже не будет необходимости.

Понятно, что данное заявление было сделано по-военному прямо, основываясь на внутренних данных самих Вооружённых сил РФ, где к решению проблем, связанных с дедовщиной, относятся крайне болезненно и внимательно.

В каждой военной части, где присутствуют солдаты срочной службы, работа с личным составом - с людьми - ведётся самым тщательным образом, в полном соответствии с тематическими приказами и установками военного начальства. Суть приказов давно очевидна: «дедовщине» - нет».

Собственно, именно это и имел в виду генерал Картаполов, когда докладывал обстановку на многодневном и масштабном форуме «Армия – 2020».

Тем более, что в отличие от былых времён - к примеру, советских, проблему эту нынешние военные не замалчивают, ни о какой «закрытости данных» и речи не идёт. Министр обороны и другие руководящие лица регулярно на различных мероприятиях и в интервью различным СМИ подробным образом рассказывают, что, да, проблема есть, да, она решается, по мере сил и возможностей и на этом направлении, как и на других, есть определённые и весьма ощутимые успехи.  

Даже ставшее громким т.н. «дело Шамсутдинова», скорее, исключение, а не правило, и рассматривалось оно максимально открыто и транспарентно, с пониманием специфики ситуации. И это исключение ну никак не характеризует всю систему контроля служебных отношений в современной Армии страны.

Повышенное же внимание к этому действительно вопиющему инциденту, повлекшему жертвы, со стороны т.н. либеральных СМИ, объясняется тем, что других инцидентов, заслуживающих внимания, давно уже не было, и для тех журналистов, которые пытаются накрутить «болезненную тематику», это был, простите, самый настоящий подарок.

И совершенно понятно почему эта ситуация так долго и со смакованием разбиралась в подобных изданиях - «хайпануть» на чувствах призывников и их родителей удаётся уже не так часто, как в те же «святые девяностые».

Есть основания полагать, что подобная деятельность – поиск и будирование проблем в Вооруженных силах РФ – это тоже такая своеобразная работа, и она хорошо оплачивается теми, кто заинтересован в ослаблении Российской Армии, в деморализации её личного состава. Поэтому и относиться к истерикам по поводу «дедовщины» и прочих подобных вещей необходимо, как говорится, с пониманием.

Забавный момент, что основной тезис тех, кто сейчас «раскручивает» тему с высказыванием заместителя министра обороны, состоит, собственно, в том, что они просто не могут поверить в возможность постепенного искоренения такого явления как «дедовщина», в принципе.

Это похоже на своеобразный экзистенциальный спор, где военные становятся на сторону Добра, упорно идут по пути решения проблемы, пытаются, а те, кто встал на сторону Зла, непременно хотят их с этого пути столкнуть, всячески подвергая сомнению даже то, что проблему можно решить вообще.

Этот контингент уверен, что «дедовщина» точно есть (её не может не быть), только вот, когда речь идёт о доказательствах, они не могут привести хоть какие-нибудь достоверные факты, и поэтому довольствуются аргументами в стиле «хайли лайкли».

Объясняют же отсутствие фактов «дедовщины» в современных ВС РФ тем, что в казармах, дескать, запретили смартфоны. Чуть ли не поэтому и запретили. Только вот подход такой – насквозь лживый и предвзятый, так как запрет современных смартфонов, обладающих уникальными «шпионскими» возможностями, произошёл с целью предотвращения утечки секретной информации, выявления локации военнослужащих и военных объектов, а также с целью не допустить воздействия на личный состав эффективной пропаганды противника.

То есть, этот запрет произошёл в сугубо военных целях для обеспечения, прежде всего, безопасности личного состава.

А вот скрыть факт «дедовщины», если таковая обнаружится, при всём желании не удастся, ведь нынешние «срочники» служат всего год и подписок о неразглашении с них не берут.

Снижение срока службы с двух лет до одного года, кстати, и стало одной из основных причин резкого снижения уровня проявлений возрастного шовинизма в отношениях личного состава, известного как «дедовщина», ведь в одном призыве находятся солдаты примерно одного возраста, и они просто не успевают «заматереть» до такой степени, чтобы реализовать все эти известные элементы субкультуры, ставшие популярными благодаря фильмам о срочной службе, на следующем призыве.

Помимо этого, в современных Вооружённых силах была восстановлена воспитательная работа с личным составом – офицерами и сержантами-контрактниками. Да и сами офицеры и контрактники, довольные условиями своей службы, не имеют прямых и постоянных мотивов срывать, так сказать, зло на подчиненных.

Так что, по моему, не так уж был неправ замминистра обороны Андрей Картаполов, который как раз и курирует в Российской Армии вопросы воспитания личного состава.