Как преодолеть школьное неравенство

Отношение к ребенку в российской школе нередко определяется тем, кто его папа и мама.  Фото Николая Дудукина/PhotoXPress.ru

Три карты разыгрываются сегодня на столе отечественного образования: ЕГЭ в условиях пандемии, обучение в удаленном режиме и еще одна – неравенство в получении школьного образования.

Каковы могут быть социальные последствия для российской системы образования? Есть ли способы преодоления школьного неравенства?

Вопрос трудный, и у него много пластов – от экономического и социального до педагогического. Есть то, с чем образование может справиться, и то, что требует перестройки государства и общества.

Отношение к ребенку в российской школе нередко определяется тем, кто его папа и мама. Ценности сменились и в семье, и на улице. Школа – звено этой цепочки. Влияние социального статуса семьи на отношение к ребенку в школе наблюдается и в любимом нами Китае. Обе страны перешли из относительно бедного, но равного состояния в ситуацию сумасшедших контрастов – богатых и бедных, города и деревни. А вот в соседней Финляндии такого нет, здесь абсолютно немодно выказывать свое богатство. И благодаря развитой социальной защите состояние общества другое.

Отдельные элитные школы как исключение существовали и в советское время. Это был локальный социокультурный разлом. А сейчас вся страна, вся система образования оказалась в ситуации социокультурного разлома. Появились два типа школ: элитные и дворовые. И родители, у которых есть возможности, стараются отправлять детей подальше от дворовых и вообще от государственных. Рост домашнего обучения возник задолго до пандемии – это сигнал, что в системе образования, мягко говоря, не все в порядке.

Кроме того, не факт, что элитные или платные школы обязательно хорошие (в Китае последние считаются хуже, чем бесплатные государственные).

Конструкция нынешнего образования (эклектика советского и псевдозападного), ее основания таковы, что школьное неравенство – прямое следствие этой системы. Нынешняя школа – «шоу-конкурсно-балльная». Шоу – пыль в глаза, бесконечные конкурсы и баллы – всевластие оценки и мониторинга. Идет бешеное соревнование. Причем чем более элитной считается школа, тем хуже. В этих школах наивысший процент суицидов, потому что ребенок все время находится под страхом вылететь, оказаться за бортом. Тройка или четверка может стать катастрофой.

Школьное неравенство – это прежде всего неравенство условий. Не только для поступления в вуз (это в немалой мере преодолевает ЕГЭ). Равенство, стандарт, говорил замечательный директор школы самоопределения Александр Тубельский, – в одинаковости условий.

«Мы сегодня – даже самые прогрессивные, продвинутые – смотрим на школу со старых позиций. А она уже совершенно другая», – заметила Елена Хилтунен, возродившая в России Монтессори-педагогику, главный принцип которой – самостоятельность ребенка. Например, интернет.

Многие западные дети, да и учителя, учатся в интернете по одним учебникам. В Финляндии ребенок открывает учебник на какой-то странице, которая помечена согласно плану, составленному ребенком вместе с учителем, и начинает читать от странице к странице. В своем темпе, с учетом возможностей и интересов. Независимо от того, из какой семьи, этноса, больной ли ребенок, здоровый, он двигается, у него есть маршрут и необходимые астролябии.

Нажимает на QR-код, а там огромное количество вопросов, задачек, картинок, справочников, и ребенок не просто учится академически, а занимается деятельностью. Так устроены все финские учебники. В школе немного предметов, и все они интегративные, как это сделали еще до финнов в недавно закрытой школе знаменитого нашего педагога, академика Михаила Щетинина. Он стремился к равенству условий образования, а чиновники, уничтожая школу, очевидно, к неравенству.

Но интернет не панацея, это деталь совершенно другой конструкции, которая обеспечивает равенство условий и возможностей детей образовываться.

Я много лет работаю в разных регионах страны, нередко в труднодоступных – Горном Алтае и на Байкале, на Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке… В Якутии мы реализовали много так называемых социокультурных проектов, которые не только подняли качество образования (якутские школьники еще в 2004 году обошли, например, в олимпиаде по математике учащихся Бельгии, Германии и даже Китая). Важнее другое. Образование стало инструментом решения жизненных проблем местных сообществ, средством развития территории. Стала вырастать нормальная социальная инфраструктура деревни. Это о равенстве условий, в которых происходит развитие.

Учителя – не лучшая и не худшая социально-профессиональная группа общества. К учителю в России не относятся с таким пиететом и почитанием, как в Китае. Говорят, когда-то в русской деревне крестьяне перед учителем снимали шапку. Но на этом дело и кончилось.

Сегодняшний учитель необязательно является моральным авторитетом. Не все вслед за Сухомлинским отдают свое сердце детям. Тем более не все готовы пойти с ними в газовую камеру, как Януш Корчак. За исключением немногих, учителя – точнее, в преобладающем числе учительницы – обычные люди. Среди них есть порядочные, есть не очень. Есть смелые, а есть боязливые. На них часто давят, заставляя участвовать в избирательных комиссиях. Они соглашаются и делают, что скажут, а потом учат детей не обманывать, учат патриотизму по методичкам. А кого-то из учителей даже и не зовут в эти комиссии, потому что знают, что они на такое не способны. Лучший учитель, по-моему, честный.

Конечно, учитель, если он действительно педагог, может в своей школе найти такие формы работы с детьми и родителями, чтобы переключить их внимание на совершенно другие ценности. Походы, хоры, театр, самоуправление, по-другому организованная школьная жизнь, в которой дети начинают ценить друг друга за что-то иное, не обращая внимания на «рваные кеды». Помогая заработать на новые.

Мы много говорим про национальное достояние, но мало что делаем для его сохранения и развития. Все, оставшееся еще живым в нынешней школе, обязано уникальному опыту педагогов-новаторов периода перестройки. Они создали и сформулировали новую практику, названную педагогикой сотрудничества. Это не декларация, а конкретный метод, методика, позволяющая учиться без насилия и принуждения, учиться с увлечением, помогая каждому ребенку и учителю достичь успеха.

А в итоге – решить проблему школьного неравенства.