Александр Кузнецов
Фото Ibrahim Khatib/Anadolu Agency/Getty Images
В конце января – начале февраля обострилась ситуация в сирийской провинции Идлиб, которая, согласно договоренностям, достигнутым в 2017 году в Астане и в 2018 году в Сочи, является зоной деэскалации, а также зоной ответственности Турции.
Процесс эскалации напряженности начался после военных действий Сирийской арабской армии по возвращению этого региона под контроль сирийского правительства и установлению там суверенитета САР. Боевые действия со стороны Дамаска были вызваны тем, что турецкая сторона фактически не выполнила взятых на себя в Сочи в сентябре 2018 года обязательств. Причем обязательства были вполне конкретные. Во-первых, отделить террористов из «Хайят тахрир аш-Шам» (запрещена в России) от боевиков умеренных протурецких группировок. Во-вторых, изъять у боевиков тяжелое оружие. В-третьих, обеспечить безопасность передвижения по трассам М4 и М5. В-четвертых, побудить боевиков к прямым переговорам с сирийским правительством.
29 января правительственным войскам удалось взять стратегически важный город Маарат ан-Нуума, что в 32 км к югу от Идлиба. Затем был взят город Саракиб. Взятие этих двух населенных пунктов сирийскими правительственными войсками имеет большое стратегическое значение, так как контроль над ними позволяет господствовать над трассами М4 (Дамаск–Алеппо) и М5 (Алеппо–Латакия). В общей сложности было освобождено 600 кв. км территории. Особое значение имеет освобождение западной части провинции Алеппо, длительное время удерживавшейся джихадистами, так как из этих регионов регулярно проводились обстрелы экономической столицы Сирии.
Наступление Сирийской арабской армии вызвало сильное раздражение, а затем и ответные действия турецкой стороны. Беспокойство Анкары можно понять, так как с утратой Идлиба Турция теряет последний плацдарм на сирийской территории, позволяющий ей эффективно влиять на внутреннюю политику этой страны. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выдвинул сирийскому правительству ультиматум – до 29 февраля отвести свою армию на те позиции, которые она занимала до начала января. 28 февраля ситуация на идлибском фронте осложнилась информацией о масштабных турецко-сирийских столкновениях в городе Саракиб. В результате погибли 33 турецких военнослужащих. По-видимому, их гибели предшествовало наступление на этот город боевиков сирийской оппозиции в сотрудничестве с турецкими военными.
Резкое обострение ситуации на севере Сирии ставит Россию в чрезвычайно сложное положение. С одной стороны, Россия является союзником Сирии, имеет на ее территории военные базы, связана соглашением о военном сотрудничестве. Бросить своего ближневосточного друга в беде значило бы потерять лицо. Однако и ввязываться в крупный военный конфликт с Турцией для России было бы крайне нежелательно. Москву и Анкару связывает комплекс многообразных и непростых отношений. Сирия в этом комплексе является, конечно, важным, но далеко не единственным элементом. Это и мощные торгово-экономические отношения, включая сделки по газопроводу «Турецкий поток» и строительству атомной электростанции в Аккую, сотрудничество в сфере безопасности в регионе Южного Кавказа и на Черном море. Несмотря на непростые отношения с Россией, Турция до сих пор блокировала попытки НАТО увеличить свою военную группировку в Черном море, что играло на руку нашей стране.
В настоящее время численность турецкой группировки в Идлибе доведена до 90 тыс. человек. Большой урон Сирийской арабской армии до сих пор наносили турецкие самолеты-беспилотники. Однако время играет не на турецкой стороне.
Во-первых, Анкара вряд ли получит помощь со стороны НАТО. Реальную военную помощь Вашингтон оказывать Турции не собирается, о чем недвусмысленно заявили высокопоставленные представители американских силовых структур. 12 февраля помощник по национальной безопасности президента США Роберт О’Брайен, выступая в программе Face the Nation на телеканале CBS, заявил, что его страна не собирается вмешиваться в происходящую в провинции Идлиб эскалацию насилия между Россией и турецкими прокси-группами. Отвечая на вопрос, что Америка собирается делать в связи с боевыми действиями в Идлибе, О’Брайен отметил: «Вы выдвигаете идею о том, что Америка – это глобальный полисмен, который может высадиться на парашюте в любой точке и остановить конфликт? Я сомневаюсь. Кого мы должны останавливать? Остановить Сирию? Остановить Иран? Остановить Россию или Турцию?»
Специальный представитель президента США по Сирии Джеймс Джеффри, посетивший Анкару в середине февраля, разумеется, выразил солидарность с союзником по НАТО, но никаких конкретных мер помощи также не предложил. Единственным конкретным предложением Джеффри стало введение новых санкций против Дамаска, которых он, учитывая отчаянное экономическое положение, уже не боится.
Окончательно разочаровал Анкару министр обороны США Марк Эспер, заявивший 26 февраля о том, что США не рассматривают военное вмешательство в гражданскую войну в Сирии в свете обострения обстановки в провинции Идлиб. Эспер, курировавший в октябре прошлого года перемещение американских военнослужащих из северных районов САР, занятых сирийскими курдами, в Заевфратье, подчеркнул, что 600 американцев, находящихся в Сирии, сосредоточены на задаче борьбы против террористической организации «Исламское государство» (запрещено в РФ). «У нас не было дискуссии о том, чтобы вновь вовлекаться в гражданскую войну в Сирии, – сказал Эспер, отвечая на вопрос конгрессмена из Флориды Мэтта Гетца. – В данный момент я не вижу возможности, чтобы мы вернулись на сирийско-турецкую границу». Наконец, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил о том, что 5-я статья Устава НАТО о помощи блока одному из его членов не будет применена в Идлибе, так как Турция начала там военные действия, не посоветовавшись с государствами – членами альянса.
Во-вторых, небо над Идлибом контролируют российские ВКС, а без воздушной поддержки турецким вооруженным силам будет крайне сложно развивать наступательные операции.
На 5 марта намечена встреча президентов Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана, призванная разрешить конфликтную ситуацию. Сложно сказать, о чем договорятся стороны. Оптимальным вариантом было бы согласие Турции на закрепление нынешней линии противостояния и прекращение огня. Есть и вариант признать за сирийской армией завоеванные ею территории, закрепить за турецкими вооруженными силами полосу контроля глубиной 15 км и ввести совместное патрулирование в промежуточной зоне турецких военных и российской военной полиции. Судя по всему, эти переговоры будут непростыми. Однако, как говорил Уинстон Черчилль, «лучше год нудных и, казалось бы, безрезультатных переговоров, чем день войны».
комментарии(0)