Зачем в Уголовном кодексе нужны «мертвые» статьи

Фото сайта wikipedia.org

Всякий раз, когда в нашей стране начинается очередной электоральный цикл, у общества возникает традиционный набор вопросов к юристам – в Уголовном кодексе России есть целый ряд статей, касающихся проведения выборов и обеспечения прав и свобод граждан, но часть из них практически никогда не применяется. Например, ст. 149 УК РФ – «Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них» – слышал ли кто-то о том, что кто-то из чиновников когда-то был наказан по этой статье? Но в Уголовном кодексе РФ есть множество статей, которые на первый взгляд «мертвые» – они не используются, преступлений по ним не зафиксировано.

Скажите, а слышали вы хотя бы про один приговор в России за, например, экоцид за последние 10–15 лет? А знали вы что это такое? Вы вообще знаете, что это очень серьезное преступление? Наверняка нет. Так какой же в них толк, если они бесполезны? Зачем отечественный законодатель продолжает держать их в качестве действующих?

Прежде чем поставить вопрос: «Почему они не исключены из УК РФ?» – стоит ответить на другой: «А почему, собственно, они туда попали?»

Базовая, основная причина – государство признало данное деяние настолько общественно опасным и вредящим здоровому обществу, что квалифицировало его как преступление, поставило строгий запрет на его совершение под угрозой уголовного наказания. Причин признания деяния общественно-опасным можно выделить несколько.

Вариант первый: некое лицо совершило действие, которое не являлось преступлением, но которое было опасно и посягало на какой-либо значимый институт современного общества. Разумеется законодатель, учитывая этот опыт, вводит новую разновидность преступления (достаточно вспомнить сравнительно недавние изменения в Уголовном кодексе – появление статей «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства» и «Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства» – в связи с печальными событиями, связанными с некой «игрой» «Синий кит» и самоубийствами школьников.

Вариант второй: это преступление конвенциональное. Это означает, что оно признается таковым мировым сообществом, и для придания обязательной юридической силы этому признанию государства подписывают совместный документ, который признает деяние преступным. Например, Конвенция «Об открытом море», в которой установлен запрет на пиратство, его основные признаки и проч.

Естественно, имеются и другие варианты, но в подавляющем большинстве эти два наиболее распространены.

Теперь попробуем ответить на вопрос, почему неиспользуемые статьи не убираются из УК РФ.

Ответ находится, как правило, за пределами внутригосударственного права. Пожалуй, стоит начать с того, что Российская Федерация (пусть и со всеми сопутствующими дипломатическими скандалами, разногласиями и проч.) является членом международного сообщества. Она не может не являться им хотя бы потому, что тесная взаимосвязь государств на международной арене в условиях борьбы с проблемами общемирового масштаба – будь то терроризм или глобальное потепление – не предусматривает «вакуумного» существования отдельных государств.

Соответственно Российская Федерация, вступая в правоотношения с другими государствами, в частности принимает на себя обязательства по мирному взаимодействию с ними, а также обязательства в части содействия достижению отдельных целей международного сообщества.

Говоря о целях международного сообщества невозможно не вспомнить Организацию Объединенных Наций и ее Устав: «избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе… объединить наши силы для поддержания международного мира и безопасности… объединить наши усилия для достижения этих целей». Соответственно международное сообщество должно для достижения этих целей вырабатывать правила и общие подходы, которые позволили бы каждой стране в отдельности, сохраняя свою независимость, действовать согласно этим целям.

Одним из результатов стала категория «международное преступление». Это деяние, которое признается общественно опасным всем мировым сообществом и посягает на интересы не только отдельного государства, но и мира в целом. Понятие «международное преступление» – не абстрактно. Каждое деяние приобретает такую характеристику только после того, как в отношении него международное сообщество приняло выраженное документально решение о том, что «оно является преступлением, с ним необходимо бороться, и государства будут оказывать посильную помощь в борьбе с ним, а также имплементируют норму об уголовной ответственности в свое законодательство».

Многие «мертвые» статьи в российском Уголовном кодексе – результат имплементации норм из международного права.

Российская Федерация не может от них отказаться, выкинуть их из списка преступлений, поскольку такое действие фактически вызовет международный скандал. Представьте себе: из нашего Уголовного кодекса пропала статья «Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой». В России она не применяется – это правда. Нет вынесенных приговоров. Но исключение данного преступления из Уголовного кодекса означает его декриминализацию. Значит, государство не признает это деяние больше опасным, считает, что нет такого состава преступления. Безусловно, подобное действие вызовет острую реакцию мирового сообщества.

Скажете, пример с нападением очень яркий, это деяние убрать из УК РФ никому и в голову не придет. Есть примеры гораздо более обыденные, возьмем, например, «Нарушение правил охраны и использования недр». Преступление против экологии. Ситуация такая же – дел почти нет, а статья есть. Можно ли ее убрать или законсервировать? Нет, ибо это означает, что государство перестает видеть в данном деянии преступление, понижает его общественную опасность или вообще отрицает ее наличие.

Вот и ст. 149 УК РФ – «Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них» – практически не используется: едва ли наберется одно-два дела в год. Но можно ли исключить ее? Безусловно нет.

Ведь фактически исключая ее, государство признает «не-преступлением» посягательство на конституционные права и свободы граждан способом, который описан в данной статье. Само ее содержание говорит о том, что нарушение вопиющее – это не кто-то из рядовых граждан воспрепятствовал, а должностное лицо. У него есть административный ресурс, власть, и власть эту в данном случае он использует во вред. Чем не преступление?

В заключение заметим, что любое национальное законодательство – это сложный и живой организм. И прежде чем приступать к любым хирургическим операциям на поле законотворчества, следует задуматься, не навредит ли эта операция организму в целом.