Как получаются врачи-недоучки

Интернатура и ординатура после вуза так и не стали обязательными для допуска к врачебной практике. Фото РИА Новости

В последние 20 лет, кажется, все, включая министра здравоохранения, расценивают российское медицинское образование как плохое, если не ужасное. Когда это началось, как случилось?

В России относительно поздно создались университеты с медицинскими факультетами, но они были к концу XIX века вполне адекватны задачам того времени, и это образование было неплохо интегрировано в европейскую систему, построено по европейским, прежде всего немецким, образцам. Террор, учиненный большевиками, сильно ударил по врачебному сообществу как в городах, так и на селе.

В попытке создать многочисленные кадры новых специалистов большевистская власть выделила достаточно много факультетов в отдельные институты. Одномоментно количество медицинских институтов было утроено. Мы знаем только об одном голосе протеста – это был голос академика Ивана Петровича Павлова. Он объяснял правительству, что нет достаточного количества физиологов, готовых руководить кафедрами в новых институтах. Отсутствовало и достаточное количество анатомов, хирургов и акушеров. Были созданы убогие учебные организации, многие из них так и не смогли развиться. Отрыв от университетов прежде всего ударил по уровню образования в медицинских институтах, по фундаментальной подготовке.

Казалось бы, в постсоветской России можно было вернуть медицинские факультеты в университеты. Но нет, эгоизм федерального Минздрава, желающего владеть своими вузами, привел к тому, что сегодня на базе медицинских институтов выстраиваются университеты, создающие факультеты экономики, социологии и медицинской психологии с теми кадрами, которые сами не ведают преподаваемой ими науки. Это ясно отражается в массово краденных диссертациях этих педагогов, неспособности их проводить исследования, публиковаться в приличных журналах. Как установлено Диссернетом, десятки ректоров вузов России участвуют в изготовлении фальшивых диссертаций, в публикации скопированных статей или статей с ворованным авторством.

Однако главная беда медицинского образования – его послевузовская часть. С середины ХХ века в развитых странах послевузовское образование врача становится обязательным для допуска к медицинской практике. Например, в Великобритании все выпускники медицинских факультетов проходят двухгодичную общую врачебную подготовку, а затем в зависимости от желаемой специальности обучаются еще от трех до десяти лет, пока не достигают требуемого специальностью уровня подготовки. В США, Канаде и других странах с хорошей подготовкой врачей государство поддерживает больницы, в которых работают эти обучающиеся врачи (резиденты). Резиденты не имеют полного права на самостоятельную практику, но постепенно, работая с раннего утра до поздней ночи, получают допуски ко все большему кругу функций и достойную зарплату.

В СССР это направление развития медицинской профессии было замечено, и с 1960-х годов стали создаваться институты и факультеты повышения квалификации и расширяться подготовка в интернатуре (один год) и ординатуре (два года). Эта подготовка после вуза так и не стала обязательной для допуска к практике. Попытка сделать ее обязательной 20 лет назад закончилась тем, что приказ Минздрава был отменен. Межеумочное состояние и без того убогой послевузовской подготовки закончилось с принятием 323-го федерального закона, которым последипломное образование было прямо названо необязательным.

Система образования вернулась на 60 лет назад. Причина – сиюминутный интерес правительства к заполнению врачебных ставок в первичной медицинской помощи. В результате уже второй год в поликлиники страны попадают люди, не прошедшие последипломной подготовки. Правительство знает о неполноценности этих работников, но настаивает на этом решении, имитирует последипломное образование «наставничеством» в поликлинике.

Важно, что ординатуру не просто нужно сделать обязательной и достаточной по длительности. Сейчас ординаторы находятся на положении студентов и получают унизительно низкую стипендию. Соответственно они не могут посвящать себя полностью профессиональной подготовке, как это происходит с резидентами во Франции или Германии. Из-за этого своего положения они не имеют нормального социального страхования.

Нужно изменить целый ряд законов, чтобы обучение в ординатуре стало интенсивным, эффективным и достаточным для освоения профессии. Например, сейчас ординатура привязана законом к медицинским вузам. В результате этого потенциал врачей как педагогов в продвинутых больницах оказывается не задействованным в полной мере. Вузовские педагоги практикуют групповую подготовку в ординатуре, что противоречит ее основным принципам.

Если сегодня начать доброкачественную подготовку, например, по онкологии, то окажется, что в стране есть десяток достойных организаций, куда можно принять в ординатуру по пять человек, и откуда через пять лет выйдут не более 50 подготовленных онкологов. Эти выпускники еще несколько лет сами не смогут быть учителями ординаторов, но лет через десять база подготовки расширится.

Простейший этот пример показывает, что страна сможет заметить улучшение в качестве подготовки онкологов через 5–8 лет, далеко за пределами нынешнего онкологического проекта. Произойдет это, только если начать действовать сейчас. Медицинское образование дорогое и сложное. Но, оставаясь с нынешним образованием, Россия обречена на положение страны со второсортной системой здравоохранения.

Здравоохранение и медицинское образование в целом нуждаются в образованных работниках и гибкой, эффективной и современной организации. Реформа здравоохранения необходима и неизбежна.