1
4558
Газета Я так вижу Интернет-версия

26.04.2019 10:25:00

Правосудие ни для кого

Федор Трусов

Об авторе: Федор Николаевич Трусов - управляющий партнер адвокатского бюро г. Москвы "Соколов, Трусов и партнеры"

Тэги: суды, адвокат, Федор Трусов, судебный процесс, Владимир Путин, Тольяттиазот, Уралхим, Андрей Кириллов, Тольятти, миноритарии, борьба


суды, адвокат, Федор Трусов, судебный процесс, Владимир Путин, Тольяттиазот, Уралхим, Андрей Кириллов, Тольятти, миноритарии, борьба Фото Pixabay.com

«Шашкой ни в коем случае махать нельзя», - сказал недавно президент Владимир Путин, рассуждая о реформировании правоохранительной и судебной систем в России, - «Нужно подходить профессионально, без лозунгов, а понимать, что происходит внутри системы, к чему мы должны прийти». Но если в отношении правоохранительной системы еще возможны какие-то разночтения, то с судебной все предельно ясно. Ключевую проблему института сформулировал, собственно, сам президент: тотальное отсутствие доверия к судебной системе в целом, и судьям в частности. «Судья должен быть примером порядочности, объективности и неподкупности», - говорил президент. К сожалению, этот призыв утонул в пучине самой же системы, десятилетиями формировавшейся под запрос следствия («Был бы человек, а статья найдется»), а посему, по сей день ориентированной не на объективность, а на обвинение.  

Показательным примером в этом смысле можно назвать дело «Тольяттиазота», которое рассматривает в Комсомольском суде города Тольятти судья Андрей Кириллов.

Судебное разбирательство проводится по обвинению бывших руководителей одного из крупнейших производителей удобрений в России, компании «Тольяттиазот» (ТОАЗ), выдвинутым ее миноритарными акционерами - компанией «Уралхим» и Евгением Седыкиным. Уголовное дело сложное и запутанное - следствие по нему, до передачи в суд, шло много длилось 5 лет, и было связано с множеством скандалов – от грубых ошибок в экспертизах до вызовов «Скорой помощи» после жестких допросов некоторых свидетелей. Впрочем, проблемы следственной работы в России это предмет для отдельной статьи. На сегодняшний день дело передано в суд, где ситуация, на мой взгляд, выглядит тем более вопиющей, учитывая тот факт, что речь здесь идет исключительно о споре, говоря канцелярским языком - хозяйствующих субъектов. Но этот еще и тот случай, когда миноритарные акционеры пытаются посредством возбуждения уголовных дел осуществить получить контроль над успешным химическим предприятием.

Что же меня настораживает в работе судьи Кириллова? Вопросы вызывает, в первую очередь, резкое изменение ведения судебного процесса, в котором он рассматривает дело: если весь прошлый год этот служитель закона с многолетним опытом, не щадя себя, скрупулёзно изучал монструозные массивы доказательств и выслушивал подробнейшие показания свидетелей (не потому ли, что это были свидетели обвинения?), не ссылаясь на сроки судебного разбирательства и предоставляя сколько угодно времени для подготовки прокурорам, то начиная с этого года, судья. похоже, полностью поменял свой подход. Так, график судебных заседаний максимально уплотнился (теперь они проходят каждый рабочий день, то есть по 10 судебных заседаний за 2 недели, а ранее при представлении доказательств прокурорами – было всего по 3 судебных заседания за эти же 2 недели). Свидетельские показания, вероятно, уже порядком утомили судью Кириллова, иначе просто нельзя объяснить тот факт, что судья, который весь прошлый год рассмотрения дела так подробно заслушивал всех участников процесса, вдруг усомнился в целесообразности допроса свидетелей от ТОАЗа, признанного, кстати, потерпевшим уже после окончания следствия, на стадии предварительного слушания в суде. Более того, представителям завода предложили представить список свидетелей, планируемых к вызову в суд, причем с обоснованием, зачем именно они нужны, и какие показания будут давать. Видимо, на основании анализа этих данных планировалось принять решение, кто из этих свидетелей будет допущен до допроса в суде, а кто недостоин быть выслушан в судебном процессе.

Это, по моему мнению, противоречило уголовно-процессуальному закону России.

Вероятно, с целью оптимизировать временные затраты, а заодно и лишить возможности участия в судебном процессе вообще – судья отклонил ходатайство представителя компании Florentа, выступающей в деле в качестве гражданского ответчика. Иностранный представитель указанной компании, прибывший в процесс по приглашению суда, попросил суд об отсрочке заседания для того, чтобы перевести материалы дела (а это более 500 томов) на английский язык, поскольку русским он не владеет, а также для ознакомления с документами. Однако Кириллов, видимо, счел это необязательным.

Излишней судья, по всей видимости, с недавних пор считает и публичность процесса:  если на первом этапе слушаний, в ходе которого допрашивались свидетели обвинения, вход в судебный зал для прессы был свободный, то теперь представителям СМИ приходится буквально с боем прорываться на заседания, а то и вовсе ожидать новостей из зала суда на улице. Как, например, случилось на последнем слушании, состоявшемся на днях, когда в зал не пропустили камеру одного из телеканалов.

Опубликованная главным судом страны статистика показала, что число оправдательных приговоров составляет в нашей стране ничтожные 0,2% от общего числа решений. В 2013 году их было в три раза больше. В 2017 году суды вынесли оправдательные вердикты по 0,36% всех дел: на один оправдательный приговор приходилось 446 обвинительных.

Чтобы понять, как такая статистика выглядит со стороны, достаточно сравнить ее с результатами работы систем правосудия других стран. В Канаде официально 97% вердиктов по уголовным делам - обвинительные. Однако эта цифра не учитывает того, что почти треть всех внесенных в суды дел было прекращено за недостаточностью доказательств. В системе судов Англии и Уэльса процент обвинительных приговоров достигает 80%. В Израиле - 93%.

Главная причина такого перекоса – неискореняемый обвинительный уклон системы. Суд видит и ведет себя как единый следственно-судебный комплекс, нацеленный не на вынесение справедливого решения, а на обвинение. Это, кстати, как мне кажется, подтвердил и заместитель председателя Верховного суда Владимир Давыдов. Правда, сделал он это несколько своеобразно. «Некоторые издания публикуют свои соображения по поводу оправдательных приговоров, что их должно быть 18-20%. Их при всем желании не может быть столько, максимум 10%», - сказал судья, не уточнив, почему «желание» должно ограничиваться этим порогом справедливости.

Поэтому в ее нынешнем состоянии правоохранительная система по большей части либо занимается активной эксплуатацией статей, по которым можно быстро возбудить дела, либо откровенно выполняет чей-то заказ. Обсуждение новых национальных проектов развития страны, стимулирование активности бизнеса всех масштабов - от крупной корпорации до малого предприятия, повышение социальной мобильности и качества человеческого капитала - все это лишено смысла, пока в стране существуют суды, не исполняющие свое прямое назначение - обеспечение справедливого и основанного на законе рассмотрения всех категорий дел, включая уголовные дела. Никто не выигрывает от этого - прежде всего, на пути динамичного развития отечественной экономики.

В конце 2004 года президент Владимир Путин, выступая на VI Всероссийском съезде судей сказал: «Первое – это наиболее полная реализация принципа независимости суда. Этот важнейший принцип все годы реформы был, что называется, во главе угла, и сегодня он не потерял своей значимости и актуальности.

Независимость судебной власти – это не почетная привилегия, а необходимое условие выполнения ею своей конституционной функции в системе разделения властей». Вот и спустя 15 лет можно констатировать, что этот тезис не утратил своей актуальности.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Адвокаты настаивают на реальной онлайн-защите

Адвокаты настаивают на реальной онлайн-защите

Екатерина Трифонова

ФСИН склоняется к организации видеосвиданий с обвиняемыми именно из СИЗО

0
1488
Почему новую разведслужбу Мексики называют аналогом ЦРУ

Почему новую разведслужбу Мексики называют аналогом ЦРУ

Сергей Никитин

Национальный разведывательный центр будет выполнять широкий спектр задач

0
1356
Процессуальные нарушения потеряли определенность

Процессуальные нарушения потеряли определенность

Екатерина Трифонова

В уголовном судопроизводстве букву закона трактуют по усмотрению правоприменителей

0
2049
В Таджикистане судят зачинщиков госпереворота

В Таджикистане судят зачинщиков госпереворота

Виктория Панфилова

Громкий судебный процесс проходит за закрытыми дверями

0
2434

Другие новости