За что любить критиков?

Фото pixabay.com

Как театральный критик – по образованию, полученному в ГИТИСе, ну и занимался я этим делом без антрактов четверть века – я знаю, как не любят критиков. А с другой стороны, как критик я знаю, что все написанное мною – правда. В том смысле, что я так считаю, так увидел эти спектакли, этих актеров и как увидел, так и написал. Иногда или даже часто – написал даже мягче, чем увидел, потому что обижать людей нехорошо. Но актеры и режиссеры все равно обижаются, это знает каждый театральный критик.

Но другим театральным критикам я не верю. Некоторым – их осталось совсем немного – еще верю (немного), но в целом – не верю, и уже не первый год. Я же сам хожу в театр, правда, сейчас уже не так часто, как прежде, но когда хожу, стараюсь не спать. И то, что удается увидеть, очень сильно расходится с тем, что читаю потом. В относительно недавнем спектакле «Современника» «С наступающим!..» драматург вложил в уста героя-актера монолог, который тот – его играет Сергей Гармаш – под всегдашние аплодисменты произносит перед привязанным в этот момент к стулу театральным критиком: «Но ты же не мог не видеть мхатовских стариков! Не мог не знать, что был великий БДТ и великий Гога Товстоногов!!! Как же ваши перья поворачиваются хвалить всю эту душевную помойку?!»

Посмотрел в прошлом сезоне «Солнечную линию» в Центре Мейерхольда, все понимаю и… не понимаю, зачем театральные критики (не все, а те, которым я как раз и, вероятно, не зря давно не верю) называют его в числе лучших спектаклей сезона. Это же… плохо. И пьеса… а дальше по списку: и душа, и мысли. Одежда вот только хорошая. Подобрана – по разным оттенкам бежевого у актера Андрея Бураковского и у актрисы Юлии Пересильд. Я же читал перед спектаклем слова автора пьесы, замечательного драматурга Ивана Вырыпаева: «Я хотел показать механизм, почему люди не могут найти контакт, что им мешает. В пьесе показано пять-шесть таких механизмов: от банальных – когда мы не слышим друг друга и перебиваем, до максимальных – когда мы воспринимаем реальность по-разному…» Я ему поверил. На слово. Пошел посмотреть. Пошел, потому что надеялся на хорошее. Мне рассказывали, что в пьесе много мата, но я же понимаю, что для драматурга, для режиссера, чрезвычайно внимательного к слову, мат в спектакле не может быть самоцелью, автор и режиссер, мы же верим, и я в это верю, всегда руководствуются другими, художественными задачами. Если мата много, значит, без него никак не могут обойтись эти наднациональные иностранные герои, называющие друг друга иностранными, нерусскими именами. Зачем им понадобился наш русский мат – не понимаю. Актриса – замечательная, даже выдающаяся. Про актера я так ничего и не понял.

Но я почему-то продолжал верить критикам всего остального. Почему? Не знаю. Я верил по-прежнему литературным критикам. Кинокритикам верил. Читал и – верил.

А лето – коварная пора. Вдруг обнаруживается время, когда заходишь в книжный и там покупаешь несколько книг, о которых читал. И с практической целью открываешь расписание фильмов в любимом кинотеатре, где не продают попкорн, и выбираешь европейский арт-хаус, потому что я давно (почему-то) решил, что люблю именно его.

Пожалуй, это главное мое открытие этого лета: кинокритикам и литературным критикам верить тоже нельзя. Они – причин не знаю – тоже обманывают, пишут неправду, вводят в заблуждение и водят за нос. Может быть, конечно, просто ошибаются, но в этом случае речь о массовом заблуждении, охватывающем одновременно целую группу критиков, тех и других.

Короче говоря, я прочитал «Ивановых в гриппе» и посмотрел фильм «Между рядов». Сейчас расскажу.

Честно говоря, давно меня так никто не обманывал. Ни про химчистки, ни даже про йогурты и про стиральные порошки, хотя каждый понимает, что лучше все-таки не повторять все эти эффектные фокусы с томатным соусом, кофе, последовательно выливаемыми на скатерть, а потом – как в книжках про Гарри Поттера – «Экспелеармус!» – и скатерть вновь белоснежная и пахнет зимней свежестью. Но с романом, который все критики в один голос называли чуть ли не главной надеждой русской литературы!.. На что там надеяться? Какие неинтересные получаются фантазии измученного болезнью, то есть температурой и интоксикацией организма, как все банально и одновременно простодушно тянет автора в сторону то одной, то другой модной нынче темы и как опасливо он останавливается всякий раз у порога. Как неинтересно разворачивается сюжет, как слог уступает не самым, казалось, значительным авторам позднего соцреализма. О значительных, того же времени, и говорить не приходится…

Но с фильмом, который все как один называли комедией, а там то героиню избивают так, что она потом надолго перестает ходить на работу, то умирает напарник, повесившийся в своей нищей неубранной холостяцкой квартире… Похороны показывают… Я видел французские комедии, в которых все то же самое подавалось со смехом, понимаю, что и такое может быть смешным, но немцы – а это немецкое кино – показывают свою сегодняшнюю жизнь в «освободившихся из-под демократического гнета» Восточных землях безо всякой веселости. Два с лишним часа неизъяснимой тоски, которую никак не оправдать арт-хаусом или даже социальным пафосом, который другим представителям того же немецкого кинематографа нашего времени и на те же примерно темы удавались куда лучше. Автору сценария, а за ним и режиссеру, такое впечатление, неизвестно, что законы сюжетосложения пока никто не отменял и если два раза герои проделывают примерно одни и те же действия – ну, к примеру, если два раза в течение фильма герою приходится ходить по разным поводам с букетиком в руках, эти букетики, примерно одинаковые, должны работать по-разному. Они в принципе должны работать, иначе смысл букетиков пропадает. Если героиню ревнивый муж избивает практически без повода до полусмерти, после чего, как уже было сказано, она чуть не месяц не может ходить на работу, почему ничего не происходит в ее семье, когда, пробравшись тайком и незамеченным в ее дом, наш молодой герой оставляет у нее на столике свой букетик, никаких последствий букетик не влечет. Муж, правда, остается внесценическим, вернее, внеэкранным персонажем, но нам ведь втолковали, что он ревнив, как черт. Или то же путешествие тайком по чужому дому. В первый раз наш юный герой, устроившийся грузчиком-кладовщиком в большой супермаркет, пробирается по дому своей возлюбленной, во второй раз – приходит в дом повесившегося коллеги. И снова бродит один, молча, тайно… И – никаких перемен, никаких последствий, никаких рифм. И – ничего смешного, хотя обещали комедию.

Что за заговор критиков? Зачем они врут? Вернувшись из кинотеатра, специально открыл и прочитал еще пару рецензий: они даже толком сюжет не могут пересказать. Я в растерянности. Кому верить? Что читать? Что еще посмотреть?