Турция и США: от сотрудничества к вражде

На фото антиамериканские протесты в Турции после объявления Госдепартаментом США о введении санкций против двух турецких министров. Фото Dogukan Keskinkilic/Anadolu Agency/Getty Images

В начале августа Вашингтон, согласно положениям «Акта Магнитского», объявил о введении санкций против министров внутренних дел и юстиции Турции в связи с ситуацией вокруг ареста американского пастора Эндрю Брансона. На прошлой неделе президент США Дональд Трамп и вице-президент Майкл Пенс сделали острые заявления, предупреждая Анкару о введении санкций в том случае, если Брансона не освободят.

Конгресс США, в свою очередь, подготовил законопроект о запрете на выдачу кредитов турецким банкам, а также предложил заморозить поставки истребителей F-35 в Турцию. Однако попытки добиться освобождения американского пастора, находящегося в турецкой тюрьме, пока остаются безуспешными.

Пастор-евангелик был арестован осенью 2017 года по обвинению в поддержке путчистов, связанных с проповедником Фетуллахом Гюленом и его организацией FETO, которая признана террористической в Турции. При этом стоит учитывать, что нынешняя эскалация отношений между Анкарой и Вашингтоном заключается не столько в аресте американского пастора, сколько в глубинных противоречиях между обеими странами в том, что касается сирийского кризиса, курдской проблематики, двустороннего сотрудничества в военной сфере, в частности запрете на поставку истребителей F-35, и недовольства Турции угрозами со стороны США в контексте покупки Анкарой комплексов С-400 в России. Дополнительное напряжение в отношениях создает арест сотрудника Halkbank Хакана Атиллы за якобы многомиллионные банковские операции в обход санкций, наложенных США на Иран, а также несогласие США выдать Турции Гюлена.

После разрешения российско-турецкого конфликта, отношения двух стран начали развиваться в геополитическом направлении. Первым шагом в этом оказалась договоренность Анкары и Москвы о совместных действиях в сирийском вопросе. При этом сотрудничество Пентагона с отдельными курдскими группировками стало существенной причиной беспокойства Турции и России. Астанинский и сочинский процессы не считаются с интересами США в регионе и призваны продемонстрировать силу регионального сотрудничества в «антизападном направлении». Также необходимо учитывать покупку Турцией С-400 у России и сотрудничество этих стран в рамках «Турецкого потока» и строительства атомной станции «Аккую».

Вполне возможно, что экономическое сотрудничество не так сильно беспокоило бы Вашингтон, если между Анкарой и Москвой не развивалась кооперация в военной сфере на Ближнем Востоке. Сегодня Россия и Турция начали позиционировать себя в рамках антизападного направления, ведь обе страны имеют серьезные стратегические проблемы с Америкой.

Несмотря на нормальные личные отношения лидеров США и Турции, арест пастора Брансона может негативно повлиять на избирательную кампанию республиканцев перед выборами в Конгресс. Согласно имеющимся данным, 81% евангеликов в США проголосовали во время президентских выборов за Трампа. При этом санкции относительно двух турецких чиновников – это самое слабое действие, на которое решился Вашингтон, если учесть предыдущие заявления о масштабных ограничениях. На данном этапе это - сигнал Анкаре, что Белый дом и Конгресс не блефуют.

В Америке уверены, что пастор стал жертвой недопонимания Турции и США, а также попыткой Анкары сделать ответный шаг из-за невыдачи США Гюлена. Согласно источникам Bloomberg, сделка Турции с США сорвалась из-за требований главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу остановить развитие негативных процессов вокруг Halkbank. Он якобы лоббировал снижение давления Белого дома на казначейство и дальнейшую передачу Атиллы Турции для отбытия тюремного срока на родине.

Сегодня турецкий истеблишмент считает создание курдской автономии или государства на территории Ирака и Сирии угрозой национальной безопасности. Сотрудничество Пентагона с курдскими группами воспринимается Анкарой как прямая угроза. Рост национализма в турецком обществе также напрямую связан с событиями в Сирии. Историки называют это «синдром Севра». Этот термин происходит от названия Севрского договора начала ХХ века, который разделял Османскую империю между курдами, Арменией, Грецией, Великобританией, Францией и Италией. Память народа хранит то, как внешние силы пытались деструктивно повлиять на Турцию. В принципе турецкий политический истеблишмент уже не считает США дружественной страной. Отношения с РФ и Китаем воспринимаются все более реалистично.

Если говорить о турецком евразийстве, то можно заметить, что с течением времени этот геополитический тренд получает все большую поддержку среди элит и экспертов страны. Согласно опросам касательно проблем внешней политики Турции, проведенным университетом Кадира Хаса, на вопрос, из каких стран исходит максимальная угроза для Турции, на первом месте (60,2% респондентов) оказалась Америка, а на втором – Израиль (54%). И следует заметить, что эти показатели увеличиваются с каждым годом.

В свою очередь, в ответах на вопрос, с кем Турция должна вместе определять свою внешнюю политику, первое место занял Азербайджан (45, 4%), второе и третье – тюркские (31,8%) и исламские страны (24,4%); а на четвертом месте с большим увеличением голосов оказалась Россия (13,2%, в 2017 году – 7,8%).

Если какое-то время назад евразийскую идею во внешней политике Турции представляли исключительно националистические, маргинальные и антиимпериалистические группы, то сейчас можно увидеть, что правые силы и консерваторы также заинтересовались этим направлением. Вместе с этим российско-турецкая геополитическая ось, которая заложена в идею евразийства, еще должна будет пройти суровые испытания в двусторонних отношениях и в ситуации вокруг сирийского кризиса.