Антон Зверев
Пришла новость: россияне полюбили ЕГЭ. Фото РИА Новости
Новость от ВЦИОМа: число россиян, не доверяющих единому государственному экзамену, составило в феврале 2018 года 36% (минус 17 пунктов по сравнению с 2014 годом). А доля поклонников экзамена на 13 пунктов подросла (за тот же срок), достигнув 40%. Эти скорее радостные цифры подкреплены на сайте ВЦИОМа таким же жизнеутверждающим – если забыть про знак вопроса – заголовком: «10 лет обязательного ЕГЭ: экзамен принят?»
Хотя радоваться особо нечему. Рейтинг обязательного, то есть поголовного, ЕГЭ, наоборот, снижается. Так, согласно исследованию фонда «Общественное мнение», число граждан, не одобряющих ЕГЭ, достигло в июне 2017 года рекордных 66%. Если сравнить этот показатель с более свежим от ВЦИОМа, то получается: корпус противников экзамена поредел за минувшие полгода почти вдвое! В такое трудно поверить, но попробуем. Чем объяснить такое чудо, сообщение о котором появилось ровно за 12 дней до выборов главы государства?
Осталось прояснить деталь совсем уж мелкую и все-таки достойную внимания. Все пять предыдущих исследований на тему о доверии граждан к ЕГЭ начиная с 2008 года ВЦИОМ предпринимал неизменно в июне. Это понятно и логично – разгар летних испытаний. И лишь последний – нынешний – опрос организован в пик февральских заморозков и метелей.
Загадка для любознательных: а что, собственно, измеряли социологи зимой, когда все дети, отучившись утром в школе, после обеда мирно занимаются у частных репетиторов? Вот, кстати, и генеральный директор ВЦИОМа Константин Абрамов основной проблемой средней школы вслед за 60% опрошенных ВЦИОМом россиян назвал «неспособность дать необходимые знания для успешной сдачи экзаменов в рамках школьной программы без дополнительных занятий». И добавил, что «ЕГЭ здесь выполняет функцию общественного контроля в системе образования, указывая на ее проблемное место».
Это было два года назад. Школа на месте. Проблемное место тоже. И репетиторы целы: празднуют налоговые каникулы, продленные Госдумой до конца этого года. Зато доверие к ЕГЭ растет неудержимо.
Трудно не заметить – в образовании сегодня выстроена своего рода пирамида власти. Она чрезвычайно устойчива и удобна в управлении. Вот, например, в регионах поднимают голову учителя, требуя повышения зарплаты. А им в ответ от губернатора тонкий намек: будете сильно возмущаться, лишим второй зарплаты (читай: вечерних приработков). С другой стороны, школе при такой поддержке «малого бизнеса» можно поручить образовательный стандарт какой угодно сложности. Даже если работает она в три смены, не видя глаз детей. Потому что на качество репетиторских услуг третья смена и объем сдаваемых наверх отчетов не влияют.
Самый, пожалуй, серьезный упрек общественности в адрес этой «вертикали» давно набил оскомину. «Школа, – слышно со всех сторон, – теперь не учит, а натаскивает на тесты». Попробуем понять, обоснован ли он.
Социологи из ВЦИОМа спрашивали респондентов в ходе последнего февральского опроса напрямик: «Знаете ли вы, что тестовая часть (задания с выбором одного ответа) исключена из всех предметов ЕГЭ, кроме иностранных языков?» Итог – только один из каждых 10 ответил: да, мне это хорошо известно. Большая часть респондентов, 90% населения страны, даже не поняли вопроса.
То есть люди не понимают в большинстве своем разницы между заданием с записью результатов его выполнения и пресловутым тестом-угадайкой. Они живут в гостях у мифов, их сознание оковано стереотипами. Девять из 10 не видят очевидного... Секундочку! Да нет, это руководители образования его не видят, а народ давным-давно этот бином Ньютона раскусил.
«Политики часто не понимают, что такое тесты. Это любые стандартизированные измерительные материалы... Поэтому, когда руководство ведомства заявляет, что из теста убрали тестовую часть (задания с выбором ответа. – «НГ»), это ошибка», – заявил по случаю 10-летия ЕГЭ его многолетний куратор академик Российской академии образования Виктор Болотов.
Вот оно как. И что отсюда следует? Школа натаскивает на тесты? Да, потому что и сама она в конце концов есть тест, придуманный главным селекционером детей Яном Амосом Коменским еще в XVII веке. Тест делают тестом две главные кнопки – «правильно» и «неправильно», соотносимые с каждым из вариантов ответа. Нажал на правильную – начисляют баллы, не угадал – вычитают. Машина Коменского работает на этих двух принципиальных кнопках, сортирующих людей на «правильных» и «неправильных».
Многие, наверное, могут сказать: а как иначе, школы без оценок не бывает, это закон самой природы... Не бывает? А репетиторы?
комментарии(0)