Почему невозможна "Европейская армия"

Фото Bundeswehr/David Hecker

Дискуссии о создании «общеевропейской армии» в последнее время активизировались. Европарламент принял резолюцию в поддержку создания общих ВС. Параллельно министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен предложила создать в рамках НАТО центр командования для быстрого перемещения войск и техники.

Особо острая дискуссия развернулась на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности, инициаторами которой выступили министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль и та же фон ден Ляйен. Первый призвал ЕС разработать инструменты для обеспечения собственной безопасности от Африки до Восточной Европы и Центральной Азии. Вторая заявила о запуске Европейского оборонного союза и достижении политической договоренности создать «Европейскую армию» и  Европейский оборонный фонд.

«За прошлый год мы достигли большего прогресса в  европейской оборонной политике, чем в течение последних 20 лет», – заметил глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер.  Премьер-министр Франции Эдуар Филипп поддержал идею общеевропейских ВС, хотя и не назвал конкретных сроков реализации проекта.

Основания для оптимизма у немецких политиков как будто есть. Еще в сентябре 2016 года Франция и Германия подготовили проект предложений по модернизации европейской обороны: создать единый центр управления обороной, начать обмен материально-техническими ресурсами и развертывание общей системы спутникового наблюдения. В сентябре 2017-го на встрече в Таллине было решено создать «военную Шенгенскую зону» – правовую основу для оперативного перемещения вооруженных сил по территории стран ЕС. В ноябре страны – члены ЕС договорились о запуске программы Постоянного структурированного сотрудничества  (PESCO – Permanent Structured cooperation).

Однако  нынешние инициативы Германии – не что иное, как отчаянная попытка взять реванш за поражение 2010–2011 годов. Именно тогда проект создания «вооруженных сил ЕС» оказался замороженным и лишился своей институциональной основы.  Евросоюз находится в настоящее время гораздо дальше от создания общей армии, чем это было 12–15 лет назад.

Идея создать «Европейскую армию» стала обсуждаться весной 1992 года сразу после подписания Маастрихтского договора о создании Европейского союза. Тогда в рамках Петерсбергской декларации страны создающегося ЕС заявили о намерении запустить проект Европейской оборонной идентичности на базе Западноевропейского союза (ЗЕС). Для этого у ЗЕС должны были появиться новые задачи: миротворчество, принуждение к миру, проведение гуманитарных  операций. Амстердамский договор 1997 года вывел ЗЕС в институциональную структуру Евросоюза. После этого страны ЕС запустили в 1999 году проект Общеевропейской оборонной идентичности (ОЕПБО), который предполагал создание полицейских миссий и сил быстрого реагирования ЕС. Первые удалось развернуть к 2002 году, вторые так и остались в стадии проекта.

Вступление в силу Лиссабонского договора 1 декабря 2009 года поставило ЕС в сложное положение. Формально у него появилась институционализированная оборонная политика. Но в ее рамках в марте 2010-го страны ЕС договорились ликвидировать ЗЕС. Между тем создать новые общеевропейские силы на неформальном Гентском саммите (сентябрь 2010 года) не удалось. Проект ВС был отодвинут на неопределенный срок и фактически заморожен. А Евросоюз лишился ЗЕС как институциональной основы, на которых эти силы можно было бы развернуть.

Более того, Британия установила систему партнерства с отдельными странами ЕС. 2 ноября 2010 года Британия и Франция подписали Ланкастерские соглашения о приоритетном военно-политическом партнерстве сроком на 50 лет, включая партнерство в ядерной сфере. В последующие шесть лет этот пакт был дополнен соглашениями о партнерстве в военно-технической сфере. На смену проекту ОЕПБО в Европе фактически стал приходить франко-британский тандем. В декабре 2017 года он был дополнен двусторонним соглашением Британии и Польши о привилегированном партнерстве в сфере обороны и безопасности. Оба эти соглашения носят почти открыто антигерманский характер, коль скоро они ограничивают способность Берлина создать общий альянс на базе ЕС.

Выход Британии из Евросоюза усложняет этот процесс. Проект PESCO пока остается пожеланием на будущее. Зато два члена ЕС – Франция и Польша – уже связаны с выходящей из союза Британией реальными военными соглашениями. На Мюнхенской конференции британский премьер Тереза Мэй заявила, что Лондон намерен обсуждать с ЕС заключение договора по обороне сразу после своего выхода из ЕС. Фактически это означает сохранение партнерства Британии и ЕС в рамках НАТО, коль скоро Британия остается важным звеном Североатлантического альянса.

Попытка Германии переиграть итоги 2010 года в настоящее время обречена по четырем причинам. Во-первых, у ЕС нет даже той слабой институциональной основы для создания общей оборонной идентичности, каким был ЗЕС. Во-вторых, две значимые страны (Франция и Польша) ориентированы в военной сфере не на Германию, а на Британию. (Примечательно, что, несмотря на брекзит, ни Париж, ни Варшава не ставят вопрос о денонсации и даже пересмотре соглашений с Лондоном.) В-третьих, в Европе сильны традиционные опасения перед Германией, на которых может играть британская дипломатия. В-четвертых, США навязали Германии в том же 2010 году «Таллинскую формулу» НАТО: вывод американского ядерного оружия с территории стран альянса возможен только с согласия всех его членов. Это решение блокирует саму возможность создать автономное ядерное сообщество в рамках ЕС.