Единый экзамен превратился в натаскивание на шаблон

Школьники сдают ЕГЭ все лучше и лучше, а качество подготовки абитуриентов все хуже и хуже. Фото агентства «Москва»

Президент Владимир Путин встретился в рамках предвыборной кампании с рабочими Тверского вагоностроительного завода. Его спросили, в частности, по поводу единого государственного экзамена: что будет дальше? «Недостаточно знаний дети получают... Планируете ли вы изменить что-нибудь?» – конкретизировала свой вопрос электросварщица Ольга Пылаева.

В полушутливой манере президент предложил «не вдаваться в детали, не углубляться в эту дискуссию». А затем, уже вполне серьезно, напомнил, что число иногородних абитуриентов в вузах резко подскочило после введения ЕГЭ. В этом достоинство экзамена: он, по словам Путина, уравнивает шансы поступающих. А в остальном его будут совершенствовать и впредь.

Тема вроде бы была закрыта. По крайней мере вопросов у тверских вагоностроителей по поводу ЕГЭ больше не было. Чего не могу сказать о себе и о 66% опрошенных фондом «Общественное мнение» россиян, высказавших прошлой весной недоверие тестированию, совместившему выпуск из школы и поступление в вуз.

Трудно, но очень хочется поверить в одухотворяющую близость перемен на школьной ниве. Там, где поколение за поколением, опутанные паутиной мониторингов и диагностик, наши ребята заняты расстановкой «птичек» в клеточках. При этом будучи уверены, что занимаются своим образованием. «Где же альтернатива, – спросят. – Что вы предлагаете взамен? Но только без дискуссий и деталей».

Не могу. Потому что без дискуссий нет образования. Без них оно превращается в ту же монополию единого экзамена с его монолитным правильным на всю страну ответом. И теряет всякий смысл – даже для школьников из самых дальних и труднодоступных регионов. Хотя очень часто эксперты отмечают заметно подросший контингент иногородних вундерстудентов во флагманских вузах. Понятно, что эту возможность принес им единый экзамен.

Но факты свидетельствуют и о другом. По меньшей мере в доброй половине случаев знания (навык справляться с задачами национального теста) обеспечивает детям кто угодно, но не школа. Об этом говорят не только они сами. К примеру, по данным Российской академии народного хозяйства и государственной службы, только 25% родителей считают, что школа может подготовить к сдаче ЕГЭ на высокие баллы. А эксперты Высшей школы экономики выяснили, что прибавку в баллах от занятий с репетиторами и на курсах при вузах получают в основном те самые отличники. Чтобы попасть в тот самый ультрамодный институт.

Что же касается троечников, хорошистов и остальных абитуриентов, то, несмотря на усилия частного сектора, уровень их компетенций пугающе падает. Немудрено: школа давно не учит ничему практически, лишь присматривает за великовозрастными Митрофанушками. Репетиторы не развивают их умы, а лишь натаскивают на шаблон. Наставники бакалавров и магистров пытаются честно исправить ошибки тех и других и доделать чужую работу, так и не притронувшись к своей.

Ради чего? Где осязаемый безоговорочно честный продукт всей этой бурной квазидеятельности? Есть таковой, хотя... Составленный по итогам ЕГЭ-2004, он сохраняет и доселе гриф «Для служебного пользования». Изданные тиражом в 10 (!) экземпляров эти материалы остаются в личном ведении людей, их засекретивших.

Не перестали тревожить врачей с переходом на тест-угадайку, – чем, по сути, и является ЕГЭ, – и стрессы выпускников, и случаи их нападения на педагогов. Коррупцию отцы-идеологи единого госэкзамена выпроваживали в дверь – она вошла в окно, обернувшись подозрительными победителями олимпиад и льготниками, мертвыми душами в списках первокурсников, договорными сессиями и зачетами, скачанными из Google курсовыми… Так что и впрямь единственное, пожалуй, что можно без оговорок поставить в заслугу ЕГЭ, – его демократичность. Он поменял дизайн образовательного поля, обеспечив каждому выпускнику возможность поступить в статусный вуз, не приезжая на экзамены.

Впрочем, по мнению математика, профессора Георгия Малинецкого, мы и тут допускаем просчет, оголяя провинциальные вузы. «Сдав ЕГЭ, самые сильные уезжают учиться в Москву и Питер и остаются там. А ведь региональным предприятиям тоже нужны грамотные специалисты», – говорит ученый.