Режиссер «Ла-Ла Ленда» поработал в темпе сериала

Кадр из сериала «Бар «Эдди»

Мини-сериал «Бар «Эдди» (также известный как «Водоворот») вышел на платформе Netflix – 8-серийную историю придумал автор нашумевших полнометражных хитов «Одержимость» и «Ла-Ла Ленд», впервые попробовавший свои силы в формате многосерийного шоу. Впрочем, команда и без Шазелла собралась выдающаяся. Главный сценарист – британец Джек Торн, среди сериальных удач которого значатся «Бесстыдники», «Молокососы» и эпопея «Это – Англия». Актерский состав выглядит не менее многообещающим: в главных ролях Андре Холланд, известный по «Лунному свету», Иоанна Кулиг из «Холодной войны» Павликовского и звезда подростковых экшенов «Голодные игры» и «Темные отражения» Амандла Стенберг. Впрочем, главным персонажем, как это полагается у Шазелла, становится, конечно, джаз.

Американский пианист Эллиот Удо (Холланд) живет в Париже, куда сбежал из Нью-Йорка после семейной трагедии, и владеет на пару с приятелем – французом арабского происхождения Фаридом (Тахар Рахим) полуподвальным и, по сути, убыточным баром «Эдди». Каждый вечер тут выступает собранный Эллиотом джаз-бенд, лицом и голосом которого является польская певица Майя (Кулиг). Музыка рождается в бесконечных совместных джем-сессиях, тексты для группы пишет Удо, он же мечтает подписать контракт с небольшим независимым лейблом. Занятый творческим процессом, пианист не вникает в финансовые дела, бухгалтерию ведет Фарид – муж, отец двоих детей, также не лишенный музыкального таланта, он, дабы помочь своему не самому прибыльному заведению, связывается не с теми людьми. Дела принимают серьезный оборот, в том числе и потому, что к Эллиоту внезапно приезжает из Америки строптивая дочка-подросток (Стенберг). До этого момента не нужная родителям и наступившая на все возможные грабли отрочества девочка дает папе последний шанс – совсем как бандиты и полицейские, осаждающие бар «Эдди». 

Композиторы Рэнди Кербер (он же играет в сериале практически самого себя) и Глен Баллард написали для сериала целый ворох музыкальных тем, а точнее музыкальных историй, сопровождающих истории персонажей. Каждая серия посвящена одному герою (и названа его именем), одновременно раскрывает характер и двигает основной сюжет криминально-семейной драмы. Весьма простой, если брать голую фабулу, – ставку здесь делают на визуальный и звуковой ряд. Начиная с первой сцены, где камера в течение нескольких минут одним кадром скользит по закоулкам бара «Эдди», выхватывая лица посетителей и музыкантов, создавая будто бы аналоговое, с рябью, изображение, и заканчивая дрожащими, живыми съемками парижских окраинных улочек, квартир, домов и людей – всегда с легким эффектом присутствия и подсматривания. Почти всегда кто-то что-то бренчит, наигрывает, напевает – этих людей связала музыка, в ней они ищут спасение в минуты отчаяния и ответы в минуты сомнений. Джаз как универсальный язык, тем более что говорят тут и на английском, и на французском, и на арабском, и на польском, ловко перескакивая с одного на другой. Когда не хватает слов – хватаются за инструмент, и тут уж не нужны никакие субтитры. 

Шазелл не стесняется отсылок к другим фильмам (взять хотя бы Иоанну Кулиг, которой в «Холодной войне» также довелось петь в парижском кабаре) и самому себе. Кажется, о таком баре мечтал герой Райана Гослинга в «Ла-Ла Ленде», а в одной из серий Эллиот на репетиции, обращаясь к своим музыкантам, и вовсе употребляет ставшую знаменитой после «Одержимости» фразу «Не в моем темпе!». Темп, и правда, ключевое понятие для режиссера. С рваным джазовым ритмом управляться непросто, так что действие будто бы намеренно замедляется до предела, тянется, вязнет в диалогах и проходках, как нескончаемая, местами импровизированная, местами откровенно занудная при всей искусности композиция. Поначалу кажется, что сериалу не хватает высоких нот, но в простоте все-таки рождается некоторая пронзительность – не художественное откровение, но цельное и выдержанное произведение.