Что находится за чертой жизни

ОА (Брит Марлинг) страдает в плену у ученого. Кадр из сериала

В конце прошлого года на канале Netflix вышел The OA – один из самых резонансных сериалов конца 2016-го – начала 2017-го. Зрители и критики увлеченно ломали копья на тему, а что это было, даже устраивали парад сравнений: среди прочего упоминались «Очень странные дела» того же Neflix, который числится среди лучших шоу ушедшего сезона. Сравнение столь же далекое от истины, сколь и точное в выбранном векторе: вновь из сундука извлекают дедушкины медали и бабушкины брошюры. Только речь не про вещи, а про идеи.

Очевидцы-автомобилисты замечают на мосту растерянную и трепетную блондинку (Брит Марлинг), которая хаотично мечется и намеревается то ли спрыгнуть, то ли попасть под колеса. Вовремя прибывают социальные службы, и вскоре к Прайри приезжают радостные мама с папой – хрестоматийные пожилые родители, она с вытянутым лицом и вечно обеспокоенная, он в трудовой седине и с дающимся большим трудом спокойствием на лице. Прайри требует называть ее ОА и родителей сначала не узнает: когда они виделись последний раз, семь лет назад, она была слепой. ОА выписывают, и она едет с родителями в родной Мичиган (который тоже никогда раньше не видела). Со дня на день намереваются прийти люди из ФБР, чтобы обсудить исчезновение Прайри/ОА, мама с папой постоянно твердят о ее болезни (судя по всему, психологического характера), соседи делают понимающие глаза, а сама вернувшаяся будто бы с того света девушка возится с кассетной видеокамерой, записывает на нее послания с просьбой о помощи и страдает от того, что ей запрещают выходить в Интернет (под предлогом опасности для психики).

Падший ангел в загробном мире. Кадр из сериала

В результате стечения обстоятельств ОА все-таки преодолевает домашний арест и знакомится с пятью мичиганскими изгоями: одинокой, потерявшей брата учительницей Бетти (Филлис Смит из «Офиса»), школьным хулиганом Стивом (Патрик Гибсон), склонным к насилию застенчивым пареньком Джесси (Брендан Мейер), растущим без родителей, воспитанным матерью-одиночкой Альфонсо (Брэндон Переа), который стремится выбиться в люди, и Бак Ву (15-летний трансгендер Иэн Александер), у которой тоже в семье не все в порядке. Отныне несколько вечеров, оставляя двери в своих домах открытыми, они будут приходить на встречи с ОА и слушать ее историю. Которая начинается с того, что никакая она не Прайри и даже не ОА, а Нина Азарова (Зоя Тодоровская, дочь Валерия Тодоровского), родившаяся в российском городе для олигархов. Дальнейшие события содержат в себе NDE (околосмертное переживание), приготовление борща сбрендившему ученому (Джейсон Айзек), который пытается найти двери в другие измерения, языческие пляски посреди школьной столовой и истории про ангелов.

Сочинившие The OA Брит Марлинг и Зал Батманглидж вообще на такого рода убежденной белиберде и специализируются: в частности, «Звуки моего голоса» рассказывали про документалистов, которые пошли снимать кино про секту, а потом засомневались – вдруг это все правда. Среди чисто актерских проектов Марлинг – «Я – начало» Майка Кэхилла, где вечная жизнь души научно доказывается за счет того, что у покойного и новорожденного совпадают узоры радужки.

Вполне себе обновленный нью эйдж, который, как известно, цвел бурным цветом в 1960–1970-е, а «Очень странные дела» как раз являлись оммажем поп-культуре 1980-х. Собственно, где-то в глубине сложных па создателей The OA кроется тот же моторчик, что и у Stranger thing: только братья Дафферы объясняли, что такое смерть, детям, а Марлинг и Батманглидж – взрослым. 

Да и жанровые регистры у них разные: «Дела» работали в диапазоне мистики на грани научной фантастики, The OA сай-фаем прикидывается в лучшем случае первую серию – и то до полета камеры над памятником Петру Первому.

Дело, разумеется, не в клюкве и не в акценте Зои Тодоровской, просто для Марлинг и Батманглиджа сериал – это аудиовизуальная проповедь, которая может действовать на зрителя и в качестве терапии. Как носителю знания о связи всего сущего и существовании иных измерений, Брит Марлинг достается роль падшего ангела (OA означает Original angel), с чьего лица не сходит печать скорби за все человечество, а в полуприкрытых глазах читается непоколебимая вера (от которой ее пожилые родители начинают суетиться и звать врачей с любыми таблетками).

На уровне сюжета все это еще могло бы сойти за научную фантастику: в 1980-м, на излете нью эйджа, вышел фильм «Другие ипостаси» Кена Рассела по роману Пэдди Чаефски, где чувство юмора британского режиссера значительно компенсировало пафос писателя. История про ученого-естествоиспытателя, который под ЛСД лезет в камеру сенсорной изоляции и переживает религиозные видения, не пышет такой пугающей уверенностью, в базисе которой у Марлинг и Батманглиджа стоит лишь вопрос «А почему вы уверены, что это невозможно?». Дальше следует упоминание Коперника, чьи идеи в свое время тоже не всем казались убедительными.

ОА в окружении соратников. Кадр из сериала

При этом разговоры про другие измерения в The OA преследуют не научные цели, а вполне манипулятивные: там, за чертой, что-то есть, объясняет ОА пятерке избранных, которые избавляются от гнева с отчаянием и начинают держаться друг дружки, что в решающий момент им очень пригождается. Сшитая из разных культурных кодов новая религия действует не только на них: например, на сайте Reddit пользователь, чья мать умерла в начале декабря, благодарит создателей шоу за подаренный душевный покой (вот и терапевтический эффект). Точнее всего, The OA было бы охарактеризовать как «Клуб «Завтрак», снятый сестрами Вачовски, которые на ньюэйджевой философии помешались во времена «Облачного атласа» и больше, кроме идеи связи всего и вся, ни про что теперь не снимают. Пятерка изгоев у Батманглиджа и Марлинг вполне соответствует типажам Джона Хьюза, который находил слова успокоения для школьников, не прибегая к небесному свечению и жонглированию разного рода совпадениями.

Все это до определенной степени занятно: восемь серий разного хронометража (от получаса до 70 минут), Брэд Питт в продюсерах (он вообще любит поддерживать независимые проекты), рассказанный на голубом глазу сюжет научной фантастики средней руки, имеющий терапевтический эффект для тех, кто столкнулся с тяжелой утратой. Как Шахерезада, ОА могла бы продолжать историю своих похождений не то что восемь серий – все восемь сезонов. Только при этом ей абсолютно наплевать на тех, кого она видит перед собой: когда возникает необходимость набрать хоть кому-нибудь по стационарному телефону, она понимает, что не знает даже полных имен тех людей, что ей доверились. Наверное, нормальная практика для ангелов, но это не точно.