Мой папа Дьявол

Жизнь все время держит Дэмиена Торна (Брэдли Джеймс) в напряжении. Кадр из сериала

На кабельном канале A&E показывают сериал «Дэмиен» – историю зловещего мальчика из классического фильма «Омен» 1976 года, который вырос, стал фотографом в горячих точках и объездил полсвета, документируя все ужасы, какие только выпадают на долю человека. Дьявол, впрочем, не дремал и будущего Антихриста отыскал даже на Ближнем Востоке.

Дамаск, Дэмиен Торн (Брэдли Джеймс) снимает в Сирии тяжелую ситуацию в христианском квартале: нищету местных жителей и вторжение военных. В суматохе, вызванной прибытием вооруженных людей, к нему обращается пугающая старуха в черном саване: «Дэмиен, я люблю тебя. Это все для тебя». Последняя фраза вызывает у фотографа смутные воспоминания из детства, потом камень рассекает старухе лоб – и ее» кровь орошает Торна. Снять еще более впечатляющий репортаж не удается – группу выпроваживают военные, и человек с фотоаппаратом мчится в родной Нью-Йорк, рассматривать, что получилось.

Фраза женщины оказывается не просто бредом человека в стрессовой ситуации: Торн вспоминает свою повесившуюся няню, которая говорила то же самое (ему было пять лет), да и вообще по жизни его будто сопровождает темное облако – рука об руку идут неудачи и смерть близких.

Эти глаза напротив: встреча с пугающей женщиной в Дамаске. Кадр из сериала

После поездки в Дамаск жизнь становится еще более странной: то мимолетную возлюбленную засасывает в новообразовавшуюся трясину, то активизируются ротвейлеры (зло смотрят из кустов и грызут до смерти исследователей Библии), то статуя Иисуса разваливается от одного его прикосновения. 

Классический «Омен» 1976 года режиссера Ричарда Доннера (через 10 лет он начнет снимать трилогию «Смертельное оружие») сюжетно строился примерно так же: посол США в Британии (Грегори Пек) сталкивался с иррациональным, но отказывался верить в то, что его приемный сын – будущий Антихрист. Попутно сценарист Дэвид Зельцер описывал страх родителей перед приемным ребенком и издевался над политиками (мол, именно среди них и родится ложный мессия). Триллер Доннера оказался настолько удачным, что получил три сиквела, несколько ремейков, а теперь – и многосерийное продолжение, которое отказалось от всего менее удачного наследия. Ход, вызванный не только уважением к культовому первоисточнику, но и проблематичностью встраивания в получившуюся квадрологию: второй фильм рассказывал про маленького Дэмиена, третий – уже про взрослого, четвертый вообще был вынужден отказаться от фигуры Торна. Впрочем, даже без злых проделок юного Дэмиена сложно поверить, что он забыл чертовщину, творившуюся вокруг него в пять лет, а теперь судорожно вспоминает про родимое пятно в виде трех шестерок и отца, замахивавшегося ритуальным кинжалом.

В первых двух сериях «Дэмиен», придуманный для канала A&E Гленом Маззарой, одним из сценаристов и продюсеров сериала «Ходячие мертвецы», демонстрирует настоящее преклонение перед классическим фильмом (флэшбеки с кадрами из ленты Доннера мелькают достаточно часто), а также полное отсутствие саспенса, которого в фильме 76-го было гораздо больше. Сюжетный потенциал тоже не заявлен и близко: кроме сравнения Торна с Христом (обоих крестили только в 30) и мимолетного возникновения организации, которая стремится покончить с Дэмиеном, шоу напоминает экскурсию по местам боевой славы, в данном случае – фильма, вышедшего ровно четыре десятилетия назад.

Каким он парнем был: Дэмиен Торн в «Омене» 1976 года. Кадр из фильма

Работа с мифологией «Омена» подразумевала известный подвох: у культовых триллеров 70-х вроде «Хэллоуина» или «Техасской резни бензопилой» было много продолжений, но почти все оказывались мимо кассы именно потому, что брали за основу какие-то формальные приемы, а не откликались на фобии современного мира. В 2014 году вышел четырехчасовой мини-сериал «Ребенка Розмари» – ремейк еще одного классического фильма (1968), где родительский страх смешивался с оккультными идеями про дитя Сатаны. Шоу с Зои Салданой в главной роли прошло тише воды ниже травы и получило разгромную критику. Перенос известного сюжета или героя в наши дни, как правило, не идет ему на пользу. Не зря создатели «Американской истории ужасов» – по формальным признакам, пожалуй, самого виртуозного хоррор-альманаха – во втором сезоне, охватывавшем 60-е годы и насущные вопросы десятилетия, лишь опасливо делают вылазки в современность.

Тем удивительнее, что схожий опыт канала A&E с сериалом «Мотель Бэйтсов» – формальным приквелом «Психо» Альфреда Хичкока – взлетел без лишних проблем и держится в эфире с 2013 года. История про патологические отношения между матерью и сыном, разыгранные хорошими артистами Верой Фармигой и Фредди Хаймором, затягивает уже после двух серий, превосходя «Дэмиена» не только драматически, но даже визуально. Шоу же Маззары не только демонстрирует, как человек воспринимает все горести мира в качестве своей вины, но и старается на голубом глазу трансформировать в драму рваный и местами истерический сюжет, свойственный триллерам 70-х. Совершая вылазки на территорию фотографий – снимки и видения Торна навевают мысли о работах Дианы Арбус и Себастьяна Сальгадо, – создатели «Дэмиена» обращаются к богатому архиву человеческих несчастий, которые и сводят фотографа с ума и напоминают ему о печали, которая будет длиться вечно. И складывается впечатление, что вряд ли Маззара и сценаристская рать в ближайших сериях закончат эксплуатировать эти образы и пустят историю по более бурному и интригующему руслу.