Счастье как национальная идея

Томас Пейн (Стив Куган) и Альбер Камю в стране поклонников Джобса. Кадр из сериала

На телеканале Showtime стартовала черная и немного абсурдистская комедия «Типа счастье» – почти бенефис Стива Кугана, эдакий сборник эссе писателя Шалома Осландера про счастье и отчаянно смешное шоу про повседневное отчаяние.

Сотруднику рекламного агентства Тому Пейну (Стив Куган) стукнуло 44, у него есть жена-еврейка Ли (Кэтрин Хан), сын Джулиус (Сойер Шипман), подсевший на обучающий мультфильм про латиноамериканскую девочку Дашу (в оригинале – Дору). Также у Тома в наличии серьезные разногласия с миром по части доктрин счастья. Мир тем временем меняется, делает огромные шаги вперед, и одни начинают отставать от погони за сверхновым, другие из последних сил молодятся, повторяя актуальные тренды, а третьи – вообще поверхностные молодые шведы, которых фирма Тома выписала для генерирования креатива.

Сын Тома, Джулиус, считает, что 44 года – это как миллион лет.

Несчастливый торговец счастьем – хороший рассказчик. К 44 годам у Томаса Пейна, полного тезки одного из отцов-основателей США и идеолога американской революции, есть немало претензий к другому отцу-основателю – Томасу Джефферсону, автору Декларации независимости, в которой говорится, что все люди от рождения имеют равное право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Вот с последним у современного общества затык. Даже не в том смысле, что чего-то не хватает, а в интерпретации самой сущности счастья. Столько возможностей, а поди разбери, какая ведет к тому самому, на что каждый имеет право.

«Типа счастье», придуманное нью-йоркским евреем Шаломом Осландером, – это дебют писателя в качестве создателя телешоу, и вполне закономерно, что главный герой его ровесник. «Счастье» – это злая сатира на современный мир, где многие равняются на Джобса, где всем хочется реализма и правдоподобия, но такого, красивого (никакого неореализма), где логика подменяется ощущениями, хорошими вибрациями и глобальными вопросами. 

«Счастье» – это «Мужчина ищет женщину» телеканала FXX 20 лет спустя: история одинокого юноши, вокруг которого творится абсурд большого города, перерастает в сюжет о мужчине, который чаще спорит с окружающими, чем с воображаемыми собеседниками, но мир менее абсурдным не стал. Люди же вокруг напоминают ему, что нужно идти в ногу со временем, что чистеньким никто не выйдет и далее по списку.

К счастью, Томас не одинок, и чета Пейнов (Payne), в чьей фамилии слышится «боль» (от английского «pain» – «боль»), в меру своего остроумия противостоит хищным вещам века, религиозным и общественным травмам, детским обидам и всему тому, что им причинили окружающие согласно своему представлению о правильном воспитании. У Тома счеты с католицизмом, у Ли – с матерью и еврейской традицией постоянно хоть чуть-чуть, но страдать – даже на свадьбе, когда жених в память о разрушении Иерусалимского храма должен раздавить бокал, завернутый в ткань.

Семье Пейнов очень весело, несмотря на будничное безумие окружающего мира. Кадры из сериала

Навязчивая пропаганда счастья, впрочем, ничуть не лучше. Особенно если она проводится людьми, которые без зазрения совести заимствуют чужие идеи, диваны и предпочитают Фрэнка Миллера – Артуру или Генри, а Спайка Ли – Харпер. Большие фигуры – это отдельный мотив «Типа счастья», каждая серия которого связана с именами известных личностей: Камю, Беккета, Альцгеймера, Гитлера, Набокова… Все они всплывают в разговоре, подкидывая в разъяренные монологи Тома Пейна цитатку-другую, заодно подчеркивая разрыв между поколениями: сцена, в которой ассистентка объясняет Томасу, в честь кого переименовали зал «Миллер», одна из лучших в сериале. Знаменитый комиксист (Фрэнк Миллер) против автора интеллектуально-эротических романов (Генри Миллер) или знаменитого драматурга, которого до сих пор ставят на Бродвее, и самого долгого мужа Мэрилин Монро (Артур Миллер). Есть о чем побрюзжать 44-летнему интеллектуалу.

Насколько бы хорошо ни был придуман сериал (а Осландер над текстом поколдовал на славу), без Стива Кугана он был бы совершенно иным – каким, вероятно, отчасти и задумывался: пилотный эпизод шоу сняли еще с Филипом Сеймуром Хоффманом. Этот пилот было бы очень интересно увидеть, потому что на Кугане клетчатая рубашка и перманентная легкая раздражительность Пейна сидят как влитые. Боязливый, острый на язык, размышляющий о том, что умереть лучше, чем умирать (из-за изматывающей надежды), рьяно опасающийся за жизнь сына, циничный, но добрый, заботящийся о сотрудниках.

«Типа счастье» – это не злобный взгляд из 40 в 30 (или даже 20), это просто взгляд вокруг (и даже на себя) в попытке очеловечить парадигму всеобщего индивидуального счастья. Концепция из разряда мифической и неподъемной национальной идеи, которую в «Generation П» Пелевина не смог вывести даже дух Че Гевары. Соседство «Типа счастья» с двумя значительными произведениями о рекламщиках, которые на самом деле не о рекламщиках («Generation П» и «Безумцы»), а о тоске по настоящему (не фейку) и исторических травмах, не случайно. В конце концов симптоматично, что концепция этого самого счастья эволюционирует параллельно с историей человечества, как рекламное лицо «Кока-колы» и других крупных брендов. Людям же остается типа счастье – маленькое, но симпатичное.