ОТР – канал про жизнь

Находиться в кресле руководителя Сергею Ломакину сложнее, чем быть в кадре. Фото Владимира Никитина

Представитель старой гвардии профессионалов, он на телевидении уже 40 лет. Начинал в советские времена режиссером и редактором программы «А ну-ка, девушки!», потом был спецкором, ведущим и руководителем легендарной программы «Взгляд», потом комментатором и ведущим программ «Время» и «Новости»... Сейчас Сергей ЛОМАКИН - директор регионального вещания и спецпроектов ОТР. В преддверии годовщины выхода в эфир Общественного телевидения обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА встретилась и поговорила с ним.

– Сергей, вещание ОТР началось с «Большой страны», где вы брали интервью у министра регионального развития; с тех пор больше на экране не появлялись, да и программа изменилась. Почему?

– «Большая страна» по-прежнему выходит пять раз в неделю по будням, но она действительно кардинально модифицировалась. Были две линейки из готовой продукции – сюжетов региональных телекомпаний, а сейчас это концептуальная программа с ведущими, рубриками, гостями в студии, информационными сюжетами. Говорим в ней о малоизвестных уголках России, о самоорганизации регионального сообщества, о решении общегражданских проблем, о межнациональных отношениях. Цель «Большой страны» все та же – помочь россиянам перестать делиться на «мы» и «они». Что касается меня в кадре – это было исключением, моя работа нынче – закулисная. Пусть в кадре работают молодые.

– У молодых то ли кишка тонка, то ли с харизмой напряг: не запоминаются они и не трогают... Мне кажется, если ОТР чего и не хватает, так это суперских ведущих-профи.

– Да, у нас пока звезд нет, и я бы этого не боялся – вырастут же они когда-нибудь, молодые. У ОТР должно быть собственное лицо, звезды – они тиражируются по разным каналам, посему надо создавать свои. Год вещания – не срок, еще года два можно поэкспериментировать с этим. Молодые бывают разные, помню, одного операторы называли «Меня в кадре крупно». Если ведущий думает о том, как он выглядит в новом пиджаке...  

– Как не думать – ведь картинка должна быть!

– Картинка, картинка, картинка... А мысль? Мы все время про мысль забываем. Когда-то была замечательная передача «Что? Где? Когда?», она и сейчас существует, но уже не в том качестве. Полтора часа главным действующим лицом той программы была мысль. Работа мозга, работа интеллекта, и на это страшно интересно было смотреть. Когда Анатолий Григорьевич Лысенко задумывал ОТР, он мечтал сделать умное телевидение. Вопрос: востребовано ли оно временем и в каком объеме? Редкость оно и в других странах, потому что умное телевидение предполагает работу мозга, а не каждый может себе позволить такую роскошь. У иных и мыслей нет, и мозг несильно развит, а некоторым это просто не нужно – хочется только развлечений. (Главная функция нынешнего ТВ – развлекательная. И появилось еще телевидение пропагандистское, которое блистательно выполняет свою функцию.) Очень сложно сегодня создавать умное, человеческое телевидение, потому что, повторяю, хотят ли его? И какой процент населения хочет? Если у тебя нет доли хотя бы в 1,5%, кому нужно твое телевидение!

– TNS, бывший Гэллап, считает доли и рейтинги ОТР?

– Надеемся, что начнет считать с июня, очень долго подписывался договор. Говорят, мы опережаем канал РБК, а у него доля – что-то вокруг единицы. Борьба за крупные доли идет внутри большой четверки, где и охват аудитории, и деньги несопоставимы с нашими. Вбрасывается продукт, аудитория на него подсаживается – и начинается круговорот денег, людей и долей.

– Да уж, там не до умного телевидения. Удивляют талантливые и неординарные люди, принимающие в этом участие.

– Они вынуждены существовать в этой парадигме: на эшафоте я палач, а дома пишу стихи.

Так выглядит зона open space на Общественном телевидении.

– Так не бывает.

– Ох, как бывает! Я сегодняшний осуждаю только подлецов и негодяев. Люди сами могут не подозревать, какими разными они могут быть в разных обстоятельствах. А перемена своих убеждений… Умные политики меняют свои убеждения – и остаются на плаву. Есть категория граждан, которая меняется вместе с обстановкой. Характерный пример – Дмитрий Киселев начала 90-х и нынешний. Причем люди, которые его хорошо знают, говорят, что им движет идейная убежденность. 

– Категория, которая меняется вместе с обстановкой, суть водоросли. Что касается вышеназванной персоны – смею предположить, такие действуют соответственно конъюнктуре на дворе. Меня всегда интересовало – а как у вас, ребята, с самоуважением?

– Очень быстро можно слететь с круга – был такой аттракцион, люди становились на диск, он раскручивался, и те, кто стоял с краю, вылетали сразу. Наша жизнь – кто-то слетает на обочину, а кто-то карабкается, цепляется за середину. Борьбу за существование никто не отменял, как и закон природы: либо ты, либо тебя.

– Вы придерживаетесь его?

– Я – нет, о чем искренне иногда сожалею. А еще я отношусь к дуракам, которые не меняют своих убеждений.

– При запуске канала были разговоры о том, что ОТР будет способствовать формированию гражданского общества. Позднее первый зам Лысенко, Александр Пономарев, назвал ОТР миссионерством.

– Я согласен с ним, он пытается найти миссию канала.

– Разве это не просвещение?

– Я бы так не говорил. Мне кажется, просвещение – очень узкое и в то же время широкое понятие. ОТР – это канал про жизнь. Полагаю, мы стремимся к очеловечиванию социума – вот она, наша миссия. Пытаемся вернуть людей в нравственное, духовное состояние. Очень сложная задача, может быть, даже не выполнимая сегодня.

– Да уж, задача высокая, благородная – и донкихотская.

– А у нас так мало средств, что только и остается – донкихотствовать! И потом, вы же знаете, кто у нас руководитель – таких раньше называли «человек гуманистических воззрений». Человек с невероятным нравственным и профессиональным авторитетом, Лысенко никогда не делал зла другим – даже в ответ на откровенное гадство. Поистине он последний из могикан. Он очень трепетно относится к высказываниям о канале, и когда наша свободомыслящая интеллигенция стала обвинять ОТР в неактуальности, в отсутствии правды – он был обескуражен.

– Зачем обращать внимание на демшизу? Ей любой кадр без протестных акций – отсутствие правды.

– Или вот еще – чиновник высокого ранга выступил с критикой – мол, к сожалению, того-то и того-то нет на ОТР. А все, что он перечислил, есть на канале, значит, человек канал просто не смотрит. Такое вот очень ранит Лысенко...  И когда телекритики занимаются «мочиловым», невольно думаешь, что они выполняют какую-то функцию. Хочется верить, что у них есть собственное мнение, свобода суждений, но так нелепо и целенаправленно можно критиковать только по заказу!

– И по велению души, если душа просит исключительно Удальцова и Болотную. Скажите лучше – корсеть на местах создана? 

– У нас стрингерская корсеть, по три-четыре стрингера на город, работающих за гонорар по нашему заказу. Берем, конечно, и готовые материалы, если они того стоят. Есть совместные проекты журналистов ОТР и региональных журналистов. Таким образом, мы, считай, поддерживаем региональное вещание – с вводом мультиплексов у них все очень непросто... 

Ведущая «Большой страны» Анна Тарубарова (справа) с гостьей студии. Фото Владимира Никитина

– Знаете, что меня удивляет? ОТР – единственный канал, который показывает жизнь страны: почему ему за это не рукоплещут?

– Высшую власть занимает ситуация внутри столицы, для нее регионы – вотчина региональных властей, ей достаточно оттуда опросов и рейтингов. Как бы основная жизнь происходит внутри Садового кольца, и объективно все решается здесь. Но мы вплотную работаем с регионами и видим – нельзя игнорировать, что там происходит, не Москва все определяет и не гламур. Все мы разные, но в регионах глаза у людей светлее и мысли чище. Ой как давят фермеров и мелких предпринимателей на местах, а они, несмотря ни на что, действуют. Мы говорим своим региональным коллегам – ищите людей, персонажи, которые можно брать за образец. Надо показывать, что есть и такие люди в стране, они еще не все вымерли, их еще не всех додавили.

– Что волнует особенно – финансовая сторона?

– Волнует, что изначально прописанный устав не дает возможности каналу финансово развиваться. Мы лишены рекламно-спонсорских и прочих денег, не можем привлекать их со стороны, можем действовать только в рамках бюджета, который невелик. Огромное спасибо и за это, но он не рассчитан на развитие. Получается, мы должны все время пребывать на одном уровне, и нет возможности подняться еще на ступеньку. Приходится брать-отдавать кредиты... Тем не менее ищем возможности внутри нашего дефицита – пытаемся менять структуры, концепции, содержание программ. В конце концов и негативный опыт хорош. Развиваемся и развиваемся.

– Флагман среди передач на сегодня – ток-шоу «Прав?Да»?

– Я бы даже сказал, локомотив. Там и ведущий профи: надежный и опытный Павел Шеремет, и очень хорошая выпускающая команда... Сейчас куча ток-шоу идет на всех каналах – одни и те же темы, одни и те же спикеры, только разная форма подачи. Очень сложно найти свою особость в этом жанре, отличиться в ряду прочих. «Прав?Да» вроде удается.

– Нет-нет да и мелькнет в прессе сопоставление ОТР с «Дождем». Как вам «Дождь»?

– «Дождь» – своеобразная структура, интересные формы, однако ОТР с «Дождем» расходятся по концепции и содержанию. «Дождю» интересны московская тусовка, хипстеры, стране же это малоинтересно. Каналу ОТР, напротив, интересна страна, мы не претендуем на московскую тусовку. Я думаю, власти классифицировали все медиа как pro, pro-прим, pro-минус и т.д. С возможностью высказывания не только центральной линии. 

– Вроде уж четверть века относительной свободы и мало-мальской интеграции с развитыми странами, а заработала машина пропаганды – и обнаружилось абсолютно рабское сознание большинства!

– Твердолобая и недалекая пропаганда была рассчитана на массовое сознание, и она великолепно сработала. Мы получили всплеск патриотизма. Железный занавес, поездки за рубеж – для большинства темы неблизкие, зато какая радость – показать Америке кукиш! Рейтинг Путина колебался туда-сюда, а сейчас?.. Если б он еще начал рубить головы коррупционерам из близкого окружения – его рейтинг вообще ушел бы за сотню. Почему замечательная свободолюбивая интеллигенция в 93-м допустила Конституцию, которая дала неограниченную власть президенту? По опросам, 70% народонаселения считает, что парламент не нужен! Парламент в этой чудесной Конституции – правильно, не место для дискуссий. Чего теперь-то вякать?

Я считаю, что крушение Союза – катастрофа, мне кажется, что проблема пролонгирована во времени, и мы, к сожалению, стоим перед югославским вариантом.

– Не перед третьей мировой?

– Вряд ли. Никто не может гарантировать неприменения ядерного оружия. В августе 1914 года был всплеск самосознания и ура-патриотизма – понадобилось два года неудачных военных действий, чтобы прийти в себя. У нас так всегда: после потрясений – осознание, что что-то было не так, и затем короткая эра милосердия.