Вера Цветкова.
Актриса Любовь ТОЛКАЛИНА не может пожаловаться на свою профессиональную судьбу – ее много занимают в кино, в театре и на телевидении. Последняя ее заметная работа – в сериале «Жуков», где она сыграла любимую женщину маршала. Обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА встретилась и поговорила с ней.
– Люба, в нашумевшем сериале «Жуков» вы сыграли «другую женщину» – многолетнюю подругу маршала Лидию Захарову. Сыграли, оправдывая эту ситуацию, – в итоге многие оказались недовольны и трактовкой, и сериалом, в том числе родные Жукова.
– Мы снимали не биографическую и не историческую картину, а поэму о любви и жизни великого человека. Отношения моей героини с Георгием Константиновичем и тогда, когда они происходили, не приветствовались его окружением. Дочери Жукова говорят, что отношения их отца с Лидией Захаровой были случайной связью, но возможно ли случайно десять лет быть вместе?.. Все люди хотят только одного – любить и быть любимыми. Мне хотелось сыграть женщину, которая считает, что любить – значит поступать так, как необходимо ее любимому человеку. А как общество относится к тому, что «другая женщина есть у всех» (цитирую драматурга Володина), – не секрет. Но если учесть, что последняя перепись населения информирует: мужчин в России на 11 миллионов меньше, чем женщин, – мне кажется, недалеко то время, когда у нас в стране нормой станет многоженство.
После сериала «Жуков» ко мне подходят люди, говорят добрые слова – мне же ничего не остается, как сказать им в ответ спасибо. Я смущаюсь, мне кажется, я просто передавала то, что задумал режиссер Алексей Мурадов, что это полностью его заслуга... Он как-то сказал мне: «Люба, для того чтобы тебе полететь в космос, нужны просто правильные руки». Судя по благодарности зрителей, в космос мы попали, как бы ни критиковали нашу работу специалисты.
– Почти одновременно с «Жуковым» вышла премьера в театре «Модернъ», где известный телеведущий, писатель и режиссер Андрей Максимов поставил по собственной пьесе спектакль «Любовь в двух действиях». Там вы как раз играете жену, способную на самопожертвование и всепрощение.
– Она по-настоящему любит и принимает своего мужа, принимает даже вместе с его возлюбленной. В том числе в прямом смысле слова – пожалев их неприкаянность, принимает их под свою крышу... Наш спектакль – это попытка поговорить со зрителями о том, что такое настоящая любовь. До какой степени можно прощать? Способны ли мы любить без оглядки и логики, любить, растворившись в другом человеке, возможно, нас недостойном? Я играю спектакль и вижу, как эти вопросы важны для зрителей – люди в зале плачут, у нас аншлаг за аншлагом... Это так важно – отвлечься от бесконечных социальных, политических проблем и заглянуть в собственную душу.
– Максимов – оригинал: все ринулись заниматься созданием комитетов, лиг и предвыборных штабов, а он тем временем поставил спектакль про любовь! Кстати, не приглашала ли вас какая-нибудь партия или кандидат в свои доверенные лица?
– К счастью, нет. Увидев в предвыборных роликах множество известных и любимых мною актеров, я подумала – какое счастье, что я для политиков маленькая рыбешка, ко мне не придут и не попросят примкнуть! Что касается митингов, ничего не меняется и никогда не поменяется – перечитайте «Бориса Годунова» (вот ведь политически некорректную вещь написал Пушкин!); и на нынешних митингах народ безмолвствует, не безмолвствуют лидеры. Так что мы с нашим спектаклем действительно оригиналы – митингуем за любовь. «Если есть выбор – история или любовь, я выбираю любовь» – так, кажется, у Бориса Гребенщикова?
– Где вам больше нравится работать – в театре, в кино, на телевидении?
– Я не гожусь для работы в репертуарном театре: каждое утро репетиция, каждый вечер спектакль – существование, невозможное для моей природы. Я очень импульсивный и эмоциональный человек, от повторов на сцене ли, на съемочной площадке ли начинаю дуреть. Я Водолей по гороскопу, эдакое растение, перемещающееся по воздуху... Мне нравится репетировать, но в один прекрасный день меня зажимает скука и тогда я могу наломать дров. Иногда думаю: а что по большому счету мне больше всего нравится делать? Слушать музыку и гулять по парку! В моем парке у меня есть три любимых дерева – я их назвала Вектор, Минора и Влюбленные. Вектор – он как стрелочка вверх, рядом Минора – стоит, как будто небо держит, и Влюбленные – из одного ствола растут два дерева. Прислонишься к ним и думаешь: когда-нибудь в другом рождении я тоже стану деревом, и ко мне тоже прислонится щекой симпатичная девушка, будет разговаривать со мной, может быть, просить меня о чем-нибудь... А я буду стоять себе и ждать ее прихода. Сама я прошу, чтобы любовь моя не кончалась, потому что у Бога больше нечего просить, кроме любви.
А знаете, какой вопрос я задаю, когда мне присылают очередной сценарий? «Где будут съемки?». Правда-правда, для меня это очень важно! Основное удовольствие в моей профессии – возможность повидать мир. Никогда ты сам не доедешь до, например, Улан-Удэ и не побываешь в буддийском дацане. У меня и любимый телеканал – «Моя планета».
 Александр Балуев (Жуков) и Любовь Толкалина (Лидия)телесериале "Жуков". Кадр из фильма |
– Догадываюсь, что вы – верующий человек. Но не воцерковленный?
– Молиться можно везде, я с уважением вхожу в любой храм – католический, православный, протестантский... В моей жизни бывало так, что, выходя из храма, я понимала, насколько снаружи Бога больше. Верю я также в то, что внутри человека Бога больше, чем в церкви, – особенно сейчас, в наше время, когда Священное Писание можно трактовать как угодно – в пользу политики, экономики и т.д. Тем не менее, когда собиралась принять участие в проекте Первого канала «Лед и пламень» и понимала, что могу получить травму, попросила у батюшки благословения – мне так было спокойнее. Церковь всегда была рычагом управления государством – сейчас таким рычагом стало телевидение, и порой очень трудно удержаться от гнева, глядя на телеэкран, а гнев – это самое страшное.
– Разве? Не уныние, не гордыня?
 Любовь Толкалина и Алексей Тихонов в проекте "Лед и пламень". Фото с сайта Первого канала |
– Гнев – огонь гордыни, и он порождает уныние. Раскайся, причастись, и ты прощен – мне трудно в это поверить. Хотя раскаяние и причастие – это важно для того, чтобы начать себя строить. Необходимо осознавать, что любое твое действие прорастает частицей того дерева, каким является твоя будущая жизнь. Ты очень точно всегда знаешь, что совершил проступок, который тебя отдаляет от Бога. Каждое утро я прошу: «Господи, дай мне знать, зачем я проснулась, и быть орудием воли твоей». А бывает, так устаю, что если бы услышала: «Люба, пора умирать» – восприняла бы это как облегчение. Я очень много думаю о смерти... Вот и у моего мужа, Егора Кончаловского, ощущение от нашей первой встречи было – «мне почему-то хочется быть вместе с этой девушкой до старости и умереть у нее на руках».
– А как в пору учебы во ВГИКе вы отвечали на вопрос вашего мастера Алексея Баталова, который он задавал каждому своему студенту, – чем ты отличаешься от всех остальных?
– Говорила какую-то чушь вроде «Я рыжая, импульсивная, яркая, таких, как я, – килограмм на пяток. Во мне происходит такая насыщенная эмоциональная жизнь, что если бы я не стала актрисой – я бы, наверное, погибла».
