Вера Цветкова.
Свобода на Пятом канале, считает Дмитрий Быков, расцвела в пределах палисадничка.
Фото Елены Сидякиной
В последний месяц в прессе появились слухи о том, что после смены руководства в НМГ-ТВ, куда входит Пятый канал, над ним нависли тучи. А ведь это не просто один из многочисленных телеканалов – это единственный на сегодня канал для думающих людей (не считая узконаправленной «Культуры»). Никто не верил, что подобный канал можно сделать (как никто не верит и в возможность появления у нас Общественного телевидения), а он в короткий срок состоялся. Что же все-таки сегодня происходит с Пятым – попыталась выяснить обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА у ведущего ток-шоу «Картина маслом» Дмитрия БЫКОВА.
– Дима, что происходит с Пятым каналом? Он утонул? Или это недоброжелатели распускают слухи?
– Ничего не знаю, вопрос не ко мне – я нанятый ведущий, мне ничего не говорят.
– И тем не менее как ты думаешь, в том виде, в котором канал задумывался (как интеллектуальный ресурс), он сохранится после октябрьских пертурбаций в руководстве?
– Я не стану говорить в целом о канале хотя бы потому, что у меня дома нет телевизора. О своей передаче «Картина маслом» – пожалуйста. Я с первого дня был абсолютно готов к тому, что мы перестанем выходить – весь мой опыт послеперестроечной жизни подготовил меня к этому. Столько за эти годы позакрывалось проектов и моих, и чужих...
– Подожди-подожди, «Картина маслом» выходит каждое воскресенье, собирая цвет общества в студии и, надо надеяться, премиальную аудиторию у телеэкранов.
– Знаешь, есть игра, в которой лягушка прыгает с листка на листок, чтобы не утонуть. Плавать со связанными руками – не самый эффективный способ передвижения.
– В марте, перед перезапуском канала, ты в проморолике цитировал строчки Бродского о свободе как о пятом времени года и выражал надежду, что на Пятом она расцветет. Как понимать твои предыдущие слова – она не расцвела?
– Почему же не расцвела? На общем фоне свобода на Пятом вполне себе расцвела – в пределах палисадничка. И тут надо для себя решить, имеем ли мы дело с имитацией или с расчищением площадки в рамках правил.
– Откуда подобные мысли?
– Всем ясно, что телевидение – это инструмент влияния. И что телевидение – государством опекаемая вещь: понятно, что без разрешения верховной власти на федеральном канале муха не пролетит. Раньше, встречая телевизионное лицо на улице (Дмитрий Быков вел программу «Времечко» в конце 1990-х. – «НГ»), люди улыбались и радовались. А в последние годы злятся, потому что сегодня для них телевизионщик – враг, который занимается имитацией и враньем.
– А тебе как ведущему удобно в формате, где так много гостей и каждый жаждет слова?
– Формат меня как раз не напрягает – чем больше народу, тем больше кислороду, это такое телевизионное правило. Из десяти приглашенных, как правило, умеют говорить двое, и только одного интересует тема по-настоящему, так что с этим все в порядке. Проблема в другом. По идее, я должен заниматься стратегическим планированием – заранее отсматривать фильмы, выбирать материалы и проч. и проч., а мы не знаем, будем ли выходить в январе.
– Аналитик и социолог Даниил Дондурей твердит о моральной катастрофе в обществе. Мне тоже все больше кажется, что тенденция нашего времени – чем хуже, тем лучше. Люди возмущаются тем, что Перельман отказался от миллиона, и охотно позорятся за тот же миллион в «Детекторе лжи»!
– Есть такая тенденция... Чем быстрее все это накроется, тем лучше, однако, способствуя деградации, надо способствовать и тому, чтобы назревало что-то новое. Навоз – плодотворная среда, похоже, всю общественную жизнь стоит превратить в навоз, чтобы на его почве могло взрасти нечто качественно иное. Есть такой монгольский зверек селевиния, млекопитающее отряда грызунов, интересный своей линькой, – шкуру он сбрасывает только после нарастания новой. Очень правильный зверек. Общество наше вечно остается голым при перемене шкуры и на этом простужается.
– Не могу не спросить тебя про историю, которой наше сообщество живет последние две недели – избиение Олега Кашина. Чего особенного он написал по сравнению, например, с Юлией Латыниной, которая называет уж такие фамилии, приводит такие факты и цифры, что за нее всякий раз страшно становится?..
– Цитируя классика «Он пришел как власть имеющий», Латынина уж очень уверенно себя ведет, мне кажется, ее боятся тронуть. Я лично восхищаюсь ее умом, и хваткой, и пером. А Олег Кашин мешал всем и никому, он – не журналист одной темы, он журналист, пишущий обо всем. Но! Он прикоснулся к теме народной самоорганизации. Для нынешних властей – нож острый вмешательство в их местные делишки. Все, кто прикасается к теме Химкинского леса, очень рискуют.
– Одновременно с избиением Кашина случилась страшная трагедия на Кубани – удивляет несоответствие общественного резонанса на то и на другое событие. Одна телепередача, посвященная Кашину, – «Поединок» на «России», другая передача, посвященная Кашину, – «Энтэвэшники» на НТВ, спецвыпуск «Новой газеты», ежедневные пикеты на Петровке... Избитый журналист – и 12 трупов, в том числе младенцы!
– Реагируют не на преступление, а на мотив. При всей жестокости преступления на Кубани все понимают, что произошла разборка в крупном криминальном бизнесе. В случае с Кашиным резонансу способствовала иррациональность произошедшего.
– Как ты относишься к закону об ужесточении наказания за нападение на журналистов?
– Нейтрально. Я знаю, что он никого не спасет. Я вообще противник пенитенциарной системы; на мой взгляд, наказание бессмысленно, потому что пострадавшего оно не воскресит и не излечит.
