Вера Цветкова.
Ника смотрит на мир одновременно иронично и сочувствующе.
Фото автора
Полтора месяца назад Пятый канал перезапустился, выстрелив целым пакетом премьер. Однако самые высокие рейтинги собирает на Пятом отнюдь не один из новых проектов, а идущая в прямом эфире ежедневная «Открытая студия». С ее автором и ведущей Никой Стрижак разговаривает наш обозреватель Вера Цветкова.
– Ника, для меня загадка – кто ваш зритель. Да, это злободневный, интерактивный, адекватный эфир, но кто может сидеть у телевизора в будни с 17 до 18 часов? Не домохозяйки же делают вам рейтинг!
– Уж точно не они одни. И потому, что передача социально-политическая, и потому, что звонят нам в эфир обычно мужчины. Не знаю, возможно, в центральной части России «Открытую студию» смотрят в офисах в рабочее время...
– Как вам удается в условиях прямого эфира справляться с гостями – двое в студии в Петербурге, двое по телемосту из Москвы, это ж каждому дай высказаться, и не по одному разу, минуты тикают?..
– Да, хронометраж – вещь суровая, мне приходится произносить массу извинительных слов. Я всегда думаю, насколько было бы проще, если бы все сидели за одним столом. Люблю, когда гости между собой начинают вести дискуссию помимо меня. Когда завязывается дискуссия – это всегда хорошо, хуже, если ты сидишь, как в школе, и допытываешься: «А вы что считаете?», «А вы как полагаете?». Приятно общаться с людьми, которые больше тебя – я имею в виду не по статусу, – выше по знаниям, мудрее по жизни, старше по возрасту... Разумеется, при этом надо соответствовать и не проиграть гостю. Помню, когда я начинала работать на ТВ в 95-м, если человек пошутил или два раза улыбнулся – это была большая творческая победа: люди были намного более зажатыми, чем сейчас.
– В день взрывов в метро наше телевидение заслуженно было разругано всеми и на все корки. Самой конструктивной в подаче материала, по мнению критиков, оказалась «Открытая студия» с ее динамизмом и верным подбором гостей: главный специалист по скорой медицинской помощи профессор Багненко, руководитель службы взрывобезопасности Москвы академик Мишуев и депутат Колесников, представляющий комитет ГД по госбезопасности. Правда, с последним вам пришлось сложно...
– Ну да, меня интересовало, что произошло сейчас, потому что людям же надо понять, что произошло сейчас, а его потянуло на обобщения и высокую политику, происки Запада и удар по президенту. В этот день была намечена другая тема, но если что-то происходит – надо ломать все, несмотря на то что подготовка, договоренность с гостями и проч. – это процесс не одного часа до эфира.
– Альфред Мишуев оказался очень интересным собеседником и ответил на массу специальных вопросов. Как же надоели одни и те же медиалица на всех каналах, переливающие из пустого в порожнее!
– Непросто вычислить новое лицо. Надо, чтобы человек грамотно говорил, понимал проблему, не застывал перед камерой... Если удается такого зацепить – начинаем вытаскивать его на экран. Но парадокс в том, что зритель ленив и не любопытен, он хочет видеть привычные лица. Вот и зовут для рейтинга беспроигрышных персон. В мой блог практически каждый день пишут одни и те же люди, я порой думаю – вот бы их запустить на экран, они такие горячие!
– Ага, такие все сознательные – на форуме да под ником. А как на площадь выходить – так семь человек. Лучше скажите, есть у вас «ухо»?
– Мне рассказывали страшные истории про то, как ведущим все в «ухо» говорят и формулируют все вопросы. Я, конечно, в шоке, мне никто вопросов не формулирует. «Ухо» мне надо даже не для того, чтобы следить за временем, – у меня очень удобная студия, есть часы нормальные и часы обратные, я время вижу. Режиссер говорит мне в «ухо», есть ли звонки и пора ли уходить на рекламную паузу. Если вы увидели в новостной ленте, что что-то случилось как раз на обсуждаемую тему, – вот тогда мне сообщите, а так, пожалуйста, не трогайте меня. Моя задача – внимательно слушать собеседников, а если мне еще одновременно станут в «ухо» говорить – не услышу ничего. В последние годы появилась тенденция, эдакая продюсерская фишка. Продюсеры решили, что ведущий – в деле не главный. Ведущий – это некто, кого мы наняли. Мы решили, как мы его покрасим-пострижем и что скажем ему в «ухо». Полагаю, таких продюсеров и таких программ сейчас много, и считаю, что это безобразие и дискредитация моей профессии. Тогда, ребята, сидите сами в кадре и задавайте вопросы; не понимаю, зачем такие сложности и материальные затраты.
– Виталий Манский в своем фильме «Девственность» показал широкой публике, как это происходит в «Доме-2»: оказывается, участники – марионетки, которые озвучивают и осуществляют команды режиссера.
– «Дом-2» вообще какой-то странный проект... Мне, например, абсолютно все равно, что они там решают – дружить с Машей или не дружить с Машей, спать с Петей или не спать с Петей, – лишь бы какие-то серьезные вещи решались в стране. Удивляет хор возмущенной публики – то есть вы «Дом-2» все-таки смотрите, если знаете, чем возмущаться?
– Причем, если судить по блогам, возмущаются они уже на протяжении нескольких лет. А вас-то как в блогах нахваливают – сплошь «замечательная», «непревзойденная», «классная», – «крыша» не едет?
– Не едет, потому что на восторгающихся всегда найдутся недовольные, которые скажут: ее невозможно слушать, с такой дикцией нельзя работать на экране. У меня есть проблема – когда начинаю очень быстро говорить, должна тщательно следить за собой, иначе вообще все можно завалить.
– Никогда начальство не придиралось к грассированию?
– Когда заметили и начали придираться, было уже поздно. То же самое с моим участием во «Встречах на Моховой» – я далеко не всех устраиваю в этом формате. Огромное число людей пишут на форуме: «Это не ее, пусть сидит в своей «Открытой студии» и обсуждает актуальные вопросы». А у меня 10 лет была программа «Наобум» ровно о том, о чем «Моховая», – люблю талантливых людей и люблю говорить с ними о них самих. Но я никогда не «вводилась», не входила в чужой готовый проект – до сих пор мне везло, я сама начинала и продолжала свои проекты. Этот был сделан под другого человека, зрители решили, что пришла самозванка. «Что она в этом понимает, вот Андрей Ургант беседовал на равных». Между прочим, Андрей был как раз из тех ведущих, которым пишут жесткие сценарии. На самом деле я очень хорошо разбираюсь в театрально-киношно-музыкально-балетном мире, много лет этим занималась, для меня это как раз то море (в отличие от экономического кризиса и истории про пенсию), в котором я плаваю свободно и на спине, и кролем, и брассом, и так, и вот так. А зрителю уже кажется, что я больше знаю про пенсии. Получается, что прирастает последняя маска. Не ожидала.
– А мне по эту сторону экрана кажется – все в порядке с «Моховой»... Такие в зале хорошие лица, и слушают как... Последний раз я видела такие лица в «Музыкальном ринге» 90-го года, когда на новогодние праздники показали лучшие питерские передачи тех лет, «600 секунд», «Пятое колесо»...
– Смотрят на гостя, а не на ведущего, как слушают – тоже его заслуга. По «Моховой» у меня есть вопросы. Либо это жанр встречи с интересными людьми, и мы сидим на сцене, но тогда зачем я там нужна? Либо это все же телевизионная передача, я веду основную часть разговора – тогда все должно быть ближе. Понимаете, при общении с большим залом или одним телезрителем интонация разная! Что касается «Пятого колеса» – мне кажется, такая программа сейчас невозможна. Это была программа-откровение. Тогда было золотое время – только-только открыли ворота, что ни день, то «белые пятна истории» и «новые страницы», а сейчас обо всем уже рассказано.
– Я тут с удивлением узнала, что Гордона не допускают до монтажа собственной авторской программы. А вас до монтажа «Встреч...» допускают?
– Присылают полную распечатку. Я вношу свою правку, но только как пожелание, не более того. Мне тоже было странно узнать, что это, оказывается, вечный конфликт продюсеров и ведущих. Но, простите, я мало автор – режиссер многих документальных фильмов и знаю, как это делается. И всегда сидела за монтажным столом своих программ. Порой думаешь: радуйся – поговорила и гуляй, пусть сами клеят. Но это же вопрос качества конечного продукта! Думаю, со временем договоримся...
– Судя по тому, что осенью на телеканале «Россия» была премьера вашего нового фильма «Великий кризис», вы продолжаете заниматься документалистикой. Где только время на все находите?
– Это ночная работа: семья пошла спать – ты пошел за компьютер. Она не для заработка: на ТВ я за месяц получу больше, чем платят за фильм. Эта работа повышает мою внутреннюю самооценку: когда придумываешь, пишешь, выстраиваешь материал – включаются какие-то другие участки мозга. Считать профессию телеведущего главным делом своей жизни – неправильно.
