Алексей Митрофанов Прекращено вещание ТВС, "Дачники" уехали. Печально. Не являюсь фанатом УЖК (уникального журналистского коллектива), но считаю, что политически независимый от прямых указаний власти канал должен существовать. Иначе - сползание к "новобрежневскому" варианту. В обществе должна быть состязательность. Если нет состязательности, то общество сгнивает изнутри. Сегодня верстка новостей трех главных федеральных каналов одинаковая. Уже сегодня новости невозможно смотреть - сплошной кремлевский протокол. НТВ пытается разнообразить все это занимательными историями в духе Парфенова. Отдельно взятые, эти истории очень хороши. Но если ими хотят прикрыть серьезные политические проблемы - это плохо.
Есть еще один аспект у истории с ТВС. Крупный бизнес показал, что он не способен решать общественно значимые вопросы. Имена акционеров были такими громкими, что всем казалось - ТВС будет самым богатым и успешным каналом на Руси. Но получилось как всегда. Дрязги между олигархами закончились ничем. Впервые на примере ТВС люди увидели технологию работы крупного бизнеса: зайти в тему на понтах, пообещав сладкий пирожок, посадить своих менеджеров, перехватить финансовые потоки, сбросить социалку, то есть перестать платить работникам и, наконец, кинуть обглоданный кусок в помойное ведро. Никто не собирается ничего создавать, строить и обустраивать.
И еще одна российская особенность, проявившаяся при крахе ТВС: в России князья не умеют договориться миром. Либо один других сгрызет, либо все друг друга перестреляют. Поэтому триста лет ездили договариваться в Орду - у татар была вертикаль власти и порядок. Пока научились без татар договариваться между собой, прошла целая эпоха. Пока русские создали наконец собственный офшор, тоже прошла целая эпоха. До этого офшоры были только в национальных республиках, где есть та самая вертикаль и люди быстрее соображают.
В Ярославле крупные компании заводят свои налоги, и часть этих налогов им возвращают согласно местным законам. Причем схемы примитивны, как у прапорщика Петрова. Например, часть налогов возвращается на "пополнение оборотных средств". При первой же проверке возникнет грандиозный скандал. И тогда получится история с ТВС номер два. Крупные бизнесмены убегут, когда запахнет жареным ("мы здесь вообще рядом не стояли"), местных исполнителей затаскают по судам и прокуратурам. Местные, конечно, надеются, что московские их прикроют. Но пусть позвонят Евгению Киселеву, и тот расскажет им в цвете, как он тоже надеялся на помощь людей, чьи имена стали брэндами. Однажды брэнды перестали отвечать на звонки. И Киселев остался один на один со своими долгами и измотанным УЖК.
История с ярославским офшором весьма русская. В чем ее русскость? В том, что губернатор Ярославской области Лисицын, решивший поставить у себя насос по откачке денег из других регионов, еще и додумался вступить в открытый политический конфликт с соседями из Костромы. Лисицын решил объединить Ярославскую и Костромскую области. По-старому говоря, один князь пошел войной на другого князя, в том числе и используя ТВ. (В последних "Вестях недели" губернатора Костромы ругали за приобретенную иномарку.) Понятное дело, костромским это не очень нравится. Пусть костромские победнее, но у них собственная гордость. Зачем им чужой князь?
В России всегда так: в самый ответственный момент что-то сломается, кто-то напьется, кто-то проспит, кто-то не к месту зашумит. Зачем зашумел Лисицын насчет Костромы, когда ему по смыслу надо сейчас быть тише воды и ниже травы? Может, лишние бабки жгут карман? Это еще одна наша особенность: когда заводятся деньги, показать это на весь мир. Зачем? Может, от ощущения, что деньги все равно отберут?
Картина в Ярославле развивается по обычному российскому пути: депутаты пишут в соответствующие органы, соответствующие органы начинают соответствующие проверки. Проверяемые кричат, что у них все законно, им в ответ говорят, что у них не в порядке печати и подписи. И поехало-покатилось... Государева машина едет медленно, но верно. И если самонадеянно не успели остановить этот каток в начале движения, то после начала движения его остановить практически невозможно.
Вообще все это напоминает театр абсурда. Одни трижды ночью отключают от эфира Киселева, будто Киселев и есть главная наша опасность; другие, накопив миллиарды, не дали даже пяти копеек на спасение своей же репутации в бизнесе; третьи придумали объединить соседние области в одну. Поэтому, когда рабочий Шандыбин будет вытаскивать и первых, и вторых, и третьих из их "Мерседесов", очень многие ему будут помогать - и попавшие под реформы офицеры, и попавшие под отключение журналисты, и еще не попавшие под ярославских костромские.
