Алексей Митрофанов Среди сотен телепередач и картин, посвященных питерскому юбилею, хочу сказать только об одном фильме - старом, добром, хорошо всем известном "Осеннем марафоне". Никто лучше не проник в душу ленинградского интеллигента, чем сценарист и режиссер "Осеннего марафона".
В разные годы я по-разному относился к "Марафону". В юности смеялся над тем, как забирали датчанина из вытрезвителя, где тот "узнал много новых слов". Когда стал постарше, мне вдруг стало жалко главного героя - преподавателя Бузыкина, который разрывался между женой и молодой подругой. Но вот прошло время. По стране прокатились всякие перестройки и реформы, и, посмотрев фильм еще раз по Первому каналу днем в минувшую субботу, я вдруг поймал себя на мысли, что я ненавижу Бузыкина. Ненавижу за то, что он слабый, мягкий тип. За то, что он постоянно врет. За то, что он пообещал не подавать руки своему коллеге, но все же подал, когда тот руку протянул. За то, что он, по сути, раб, живущий в городских джунглях. Это сломанный парткомами, нуждой, бабским давлением человек. Он выглядит интеллигентом и по роду занятий - интеллигент, даже суперинтеллигент - литературный переводчик. Но по сути он слизь, пустое место. Он считает себя великим, потому что переводит Достоевского, но на самом деле он гораздо ниже, чем его сосед-выпивоха в блестящем исполнении Леонова.
Легко могу представить себе жизнь героев фильма в наше время. Бузыкин горячо поддержал бы "демократические изменения", ибо советскую власть он органически не любил. Я думаю, что он бегал бы на митинги и даже стал бы депутатом Законодательного собрания. Но после того, как Ельцин расстрелял парламент и заварил войну в Чечне, Бузыкин бы во всем разочаровался. С новыми дельцами он тоже не нашел бы общего языка. В итоге старый друг датчанин предложил бы ему поехать за границу преподавать русскую литературу в университете захолустного европейского города. Деньги небольшие, но все же... И Бузыкин уехал бы из "немытой России - страны рабов, страны господ". Его жена, напротив, открыла бы сначала кооператив, потом банк и стала бизнес-вумен. Дочка с зятем вернулись бы с Севера и крутили бизнес вместе с энергичной мамой. Алла - машинистка, к которой бегал Бузыкин, - вышла бы замуж за... датчанина и воспитывала бы двух датских детей.
Я не люблю Питер не только потому, что государь строил этот город на крови подданных в никому не нужных болотах, и не только потому, что Петр воплотил в своем творении ненависть ко всему русскому. Я еще не люблю Питер за то, что там очень много Бузыкиных с их комплексом неполноценности и лживостью, а также полной зависимостью от своих женщин. "Кафедра будет завтра в семь", - говорит Бузыкин в трубку громко, чтобы жена не просекла, что он разговаривает с любовницей. Это пик его лжи и слабости. И одна и другая понимают, что он лжет. И он понимает. И все остается по-прежнему. Как учил нас Виктор Степанович Черномырдин, "получилось как всегда".
Питерские юбилеи показали, что у нас все как всегда. Потемкинские деревни, срочная покраска фасадов, строгое отделение народа от господ. Интриги вокруг самого пустого, например приезда Шеварднадзе. Тоже своего рода "Осенний марафон", только в мировом масштабе. Ведь "Осенний марафон" - это бессмысленная тусовка, когда Бузыкин бегал с портфелем по городу от жены к любовнице и в издательство, не понимая до конца, зачем вся эта суета ему нужна. 300-летие - такая же бессмысленная тусовка, только для тысяч ответственных людей. Утверждали, правда, что юбилей поднимет престиж Питера, привлечет инвесторов и туристов. В общем, благая цель. Бузыкин тоже думал, что спасает семью и дочку. На самом деле никаких высоких целей у Бузыкина не было. Ему лучше было бы бросить обеих и переводить свои книжки. А в Петербурге вместо лазерных шоу и Буша нужно было построить бесплатное жилье для блокадников и других нуждающихся, включая молодежь. На выделенный миллиард долларов получилось бы тысяч пятьдесят скромных квартир. И обойтись без концертов. Но мы так не можем. Нам нужен ненужный "осенний или весенний марафон". Короче, "кафедра будет завтра в семь".
