Торжество московского стиля

ОЛЕГ МАКСИМОВИЧ, какие перемены запланированы на ТВЦ в новом сезоне?

- Естественно, мы готовим некоторые премьеры. Что-то уже опробовано на ходу, лето мы использовали для эксперимента, несмотря на то что лето на телевидении - это время повторов. Повторы, кстати сказать, зачастую собирают большую аудиторию, чем новые программы, это дает возможность понять, что нужно поставить на лучшее время, а что - из эфира убирать. Премьеры придут на место программ, которые, по нашему мнению, должны сойти с дистанции.

Важно помнить, что ТВЦ в отличие от других каналов работает в некомфортных условиях, в этом есть несправедливость: ни один канал не работает со "вставной челюстью". Тот факт, что на канале работают две телекомпании, разрушает и зону влияния, и зрительский зал. Вы приходите на некий спектакль, вам начинают его показывать, потом говорят: "Через пару часов мы продолжим". Зритель, естественно, уходит. Такой разрыв происходит утром, днем и, что главное, вечером. Если бы в таких условиях поработали наши коллеги на других каналах, можно было бы поговорить и о рейтинге.

Вообще, когда речь заходит о рейтингах, я не могу сдержать усмешки. Равные стартовые условия - это прежде всего равные деньги. Я слышал, что Киселев на этот год запросил для своего канала примерно 80 миллионов долларов, у нас цифры кратно меньше.

Это не значит, что мы нищие, упаси бог, но┘ факт есть факт.

- Кого вы считаете своим прямым конкурентом?

- Мы конкурируем практически со всеми каналами. Здесь нужно учитывать одну вещь: у нас очень велика сила привычки. Если человек привык смотреть программу "Время", то он будет ее смотреть вне зависимости от качества. Я помню, чего мне на РТР стоило преодоление этой самой силы привычки. Мы сделали не самый плохой канал, но все равно по аудитории проигрывали ОРТ.

Возвращаясь к вашему вопросу о новом сезоне на ТВЦ, могу сказать: это будет сезон, в основе которого четыре обязательных составляющих. Первая: выступление против фронтальной дебилизации общества, в которую, надо признать, все журналисты вносят не самую малую лепту. Я повторял и буду повторять свои принципы: зрителя нужно заставлять вставать на цыпочки и побуждать его смотреть чуть дальше, чем он привык видеть. Всегда возникает вопрос - кто кого ведет. Вы зрителя или вас зритель. Я сторонник первого.

Сейчас стало модно утверждать, что у нас нет объединяющей идеи и что понятие великая Россия таковой идеей быть не может. Не согласен. Это прекрасная идея! Что постыдного в том, если человек считает свою страну великой? Не надо пыжиться, надо стране возвращать чувство собственного достоинства. В этом состоит одна из задач нашего канала. Это второе.

Третья составляющая: на ТВЦ будет торжество московского стиля в хорошем смысле этого слова. Мы будем разрабатывать концепцию московского стиля в самых разных направлениях: наука, искусство, архитектура, быт и т.д. Это будет постоянная, полнокровная и очень активная линия канала.

И, наконец, четвертое. Я сторонник социально активного телевидения. У неблагополучного общества не может быть внесоциального телевидения. Я никогда не приму позицию: пипл схавает. Зритель должен быть активной частью телевидения не только в рейтинговом исследовании, он должен быть инициатором телевизионных идей, поэтому мы должны быть предельно открытыми. Нельзя питаться энергетикой толпы, нужно толпу превращать в народ, а народ - в общество.

- О дебилизации зрителей. Я просмотрел программу вашего канала, около пяти часов в день занимают сериалы, плюс к ним идут советские фильмы...

- Давайте говорить конкретно. "Три жизни Софии" - очень неплохая работа, в ней заложена серьезная мораль. Нужно смотреть на качество. Поток американских фильмов пятого сорта - вот пагубное явление! Я противник того, чтобы на экране торжествовали только кровь и сперма! Идущее у нас "Чисто английское убийство" я считаю хорошей работой: какой сценарий, какая игра, какое чувство юмора. Сериал "Комиссар Наварро" - один из лучших французских сериалов, "Деррик", с моей точки зрения, - это интеллектуальное кино. Мне на днях принесли данные опроса: фильм "Добровольцы" вошел в пятерку лучших фильмов, показанных на канале. А ведь по меркам прошлых лет это среднее кино, но люди устали от крови и насилия!

И еще одна проблема. Я пришел на канал, когда уже был подписан договор о кинопоказе. Фильмы покупаются пакетом, лучшее уже показали, все остальное нужно показывать, иначе договор будет сорван. Этот механизм надо иметь в виду. Тем не менее мы кардинально изменили концепцию нашего кинопоказа. Тут ведь все завязано на деньги. В свое время кинорынок разрушило нарождающееся НТВ. У них появились внушительные деньги, и они не торговались. И все мы, торгующиеся, сбивающие по сотне, а то и тысяче долларов, просели. Цены на кинорынке мгновенно подскочили.

- У меня вопрос к вам как к демократу первой волны: вы не находите, что в поддержании при помощи советских фильмов ностальгии по великим временам содержится большая неправда? Сейчас многое плохо, но, по большому счету, было хуже.

- Вы неправильно понимаете ностальгию. Отечественного кино сегодня, увы, нет. "Брат" и "Брат-2" культивируют американскую традицию, на смену сериалу "Сага о Форсайтах" приходят, к примеру, "Менты", в этой ситуации вполне естественно, что у человека возникает желание посмотреть на молодого Ульянова, насладиться его замечательной игрой. Это не значит, что в той жизни была правда! Зритель хочет человеческих чувств. Вы знаете, какой рейтинг имел "Обыкновенный фашизм" Ромма? Колоссальный! Парадокс? Нет. От отсутствия ума на экране - устали.

Ностальгию, о которой вы говорите, испытывают старые коммунисты, и в какой-то степени они правы. Мы провели реформы, которые сыграли на руку минимальному меньшинству, а большинство оказалось отброшенным! Если вы приедете в город Губаха Пермской области, а потом окажетесь в Перми, вы почувствуете разрыв лет в пятьдесят! Реформы делали люди, вышедшие из жерла социализма, причем теми же средствами, что и большевики. Они совершили еще одну революцию под девизом полного отрицания прошлого.

Но я не могу сказать, что вы совсем не правы. Если не придет новое кино, мы будем постепенно сдавать плацдарм.

- О политической составляющей. Ваш канал в просторечии называют лужковским...

- Он лужковский, потому что Лужков - мэр Москвы. Я отвечаю за свои слова. На сегодняшний день ТВЦ - наиболее независимый канал. Мы не пытаемся участвовать в соревновании - кто ближе к президенту. Есть ли давление? Ну разумеется, есть, но оно в пределах жизненной нормы. Мы спорим, и с нами соглашаются. Лужков никогда не опускается до вмешательства в эфир. Если бы было иначе, я просто бы здесь не работал.

- Вы можете критиковать Лужкова?

- Мы критикуем Лужкова. Мы говорим о чиновничьем прессинге в Москве, о некачественной сдаче строительных объектов, о милицейских поборах на дорогах города, о безобразиях на рынках, о наркотиках┘ Как вы догадываетесь, это не комплименты.

- То, о чем вы говорите, не есть критика Лужкова.

- Критика власти не является самоцелью. Скажите мне, за что надо критиковать Лужкова?

- Отвечу вопросом на вопрос: вам нравятся все перемены в облике Москвы - новый храм, памятник Петру, зверушки на Манежной и так далее?

- Храм нравится. Зверушки - нет, а для памятника Петру просто бездарно выбрано место. Его надо было поставить в Петербурге на Васильевском острове на берегу залива, там он смотрелся бы великолепно. Зураб Церетели - хороший художник, но он не идеален в ощущении пространства. За это Зураба Константиновича на нашем канале критиковали. Что касается храма Христа Спасителя, то я считаю, что за его строительство Лужкову надо поставить памятник при жизни. Гриша Явлинский как-то говорил, что храм не нужен, что лучше деньги направить на пенсии. Во-первых, пенсии в Москве люди получают регулярно и они больше, чем где-либо, а во-вторых, храм - это движение в сторону вечности. Если мы сегодня стремимся вернуть позиции православия, то вполне логично, чтобы его Меккой стала Москва. Другое дело, что храм нельзя строить из заменителей, но это другая проблема.

Лужков - реформатор по натуре, и младореформаторы не могут простить ему одной вещи: почему по России в целом ничего не получилось, а в Москве - получилось?! За всем этим стоит простая человеческая ревность.

- Хочу вернуться к вашему каналу. В прошлые выходные в общей сложности в течение трех часов транслировались соревнования по конкуру, который, мягко говоря, не является самым популярным у нас видом спорта. Чем обусловлен этот выбор?

- Формула-1 - тоже не самый популярный вид спорта, теннис в свое время был спортом избранных. Наша задача - сделать некие соревнования популярными. К тому же я очень люблю лошадей, раньше даже занимался верховой ездой. У меня есть роман "Орфей не приносит счастья", в котором главным действующим лицом является лошадь. Когда я работал на РТР, многие заметили, какая заставка была у "Вестей". Тут, правда, сказалось не только мое пристрастие: лошадь по-древнеславянски значит весть. Близость к животному делает человека добрее. Седок сливается с лошадью, он - ее продолжение, и еще лошадь - совершенное творение природы. И потом, ТВЦ - московский канала, почему он должен игнорировать такую акцию в День города? Спрашивают: почему вы показываете ярмарку меда? Да потому, что ярмарка меда лучше, чем ярмарка оружия! Разговоры о том, что мы ее показывали лишь потому, что мэр неравнодушен к меду, просто нелепы. Во-первых, мед - абсолютно полезный продукт, а во-вторых, такая ярмарка - это возрождение отечественного производителя. Разве его не нужно поддержать?

- Если говорить о нашем телевидении вообще, по вашему мнению, оно соответствует современным требованиям?

- Нет. Сегодня средства массовой информации переживают колоссальный кризис, такого не было никогда. Основы этого кризиса заложили, увы, наши реформы в 1992-1994 году, когда было объявлено, что государство не может содержать средства массовой информации, они, грубо говоря, оказались на панели. Появившиеся к тому времени олигархи поняли, что государство отказалось от мощного инструмента, и они купили его. Журналистика попала в ловушку. Звучит критика власти, власть спокойно может ее не замечать, имея железный аргумент: все издания, все телеканалы раскуплены. Это в конечном итоге привело к гигантскому моральному кризису в стране, из которого она будет долго и мучительно выбираться. Авторитет журналиста, авторитет слова катастрофически упали. Если мы не начнем их восстанавливать, настанут совсем плохие времена...