КУШАЙ ТЮРЮ, ЯША, МОЛОЧКА-ТО НЕТ

С тем, что телевидение делается не для зрителей, могут поспорить разве что сами работники телевидения, да и те в последнее время делают это скорее по привычке. Другое дело, что, используя телевидение то как оружие в информационной войне, то как предвыборную артиллерию, то просто как способ выколачивания денег, те, кто вовлечен во все вышеуказанные действия, могли бы иногда хоть делать вид, что зритель им небезразличен. Человеческая психология так занятно устроена, что, например, сведение предвыборных счетов в эфире "по-крупному" воспринимается как естественное отражение политической жизни, а мелкие "подставы" задевают и обижают. Ничего удивительного. Взаимные поливы - часть предвыборной борьбы, в которой я как зритель участвую под кличкой "электорат". Только хочу заметить, что я не просто электората кусок, но еще и нормальный зритель. И как зритель хочу совсем немногого. Хочу, например, чтобы с той стороны телеэкрана не вертели как хотят моим временем, моими планами, моим доверием, наконец, к телевидению.

Я до сих пор, по старой памяти, сохраняю веру в печатное слово, в частности печатаемой телепрограмме. За многие годы я почти привыкла к тому, что если в программе написано, например: "23.45 "Про уродов и людей". Худ. фильм", - то ровно без четверти двенадцать увижу и уродов, и людей. Тем не менее ни без четверти двенадцать, ни в двенадцать, ни в четверть первого не вижу на РТР ни того ни другого. В ноль часов двадцать минут наконец начинается вожделенное кино. Почему? Ничего экстраординарного, что могло бы на сорок минут задержать передачу, на канале не было - ни суперважного прямого эфира, ни неожиданно поставленной в сетку какой-либо сверхнеобходимой именно в этот день программы. Просто так получилось. В тот же вечер заявленный на ОРТ мультфильм по Оруэллу "Скотный двор" пошел с получасовым опозданием, потому что субботнее "Время" шло не час, как сказано в программе, а почти полтора. Пускай объясняют, что "Время" идет в прямом эфире, мало ли какие накладки, какие неожиданные затяжки получатся. Насколько я помню, в субботнем "Времени" ничего сверх программы, ничего неожиданного не было. Допустим, Александр Невзоров беседовал с Павлом Шереметом не две минуты, а четыре. Допустим, все сюжеты готовятся ближе к субботе, то есть гораздо позже появления в газетах телепрограммы. А к чему тогда редакторы, режиссеры, руководство, в конце концов?

Вообще - беда у нас с вечерними передачами на выходные. Я уж не говорю о том, что в последний вечер отдыха перед рабочей неделей телевизор превращается в орудие пыток. Учитывая, что немалое количество народу, особенно в больших городах, изрядно политизировано (а ближе к выборам у некоторых политизированность приобретает лихорадочный характер) и не прочь ознакомиться с комментариями и Евгения Киселева, и Николая Сванидзе, и Сергея Доренко, и даже юного Кучера, - сами представляете, какая лавина самой разной информации обрушивается на головы телезрителей, с каким треском сталкиваются в мозгах уставшего за неделю человека противоположные, даже враждебные политические и идеологические платформы. Понятно, что каждый канал в такой ситуации тянет одеяло на себя - это называется контрпрограммированием. Но когда, как и множество других политизированных зрителей, воскресным вечером я не могу выпустить из руки пульт, перескакивая с Доренко на Киселева, - я искренне проклинаю и контрпрограммирование, и свободу слова, и когда-то так любимое воскресенье, и собственную политизированность. Конечно, это вполне закономерное явление - трудно, даже невозможно представить, особенно в нынешней ситуации жестокого политического противостояния, чтобы Доренко и Киселев выходили в эфир в разное время. Но когда в пылу борьбы за аудиторию "Итоги" вместо обещанных полутора часов растягиваются на два с половиной, это уже отдает некоторым неуважением к той самой аудитории, за которую так истово борются.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы борьбу за аудиторию и за рейтинги, пусть даже не всегда корректными методами, вменять каналам в вину. Однако наше телевидение порой напоминает женщину, которая всеми силами пытается окрутить мужчину, регулярно при этом напоминая ему о его умственной отсталости и сексуальной несостоятельности. Объект вожделения, правда, при этом согласно кивает и радуется, что дама, несмотря на невысокое мнение о нем, все-таки продолжает его охмурять, и еще на что-то надеется. Примерно такие же отношения, похоже, сложились между зрителем и его охмурителем - телевидением. Смотрите, как мы вас любим, как заботимся. Только для вас, дорогие наши зрители: новости - свежие, факты - жареные. Все аккуратно смешать, заправить острым эксклюзивом - и переваривайте на здоровье. Попробуй не поперхнуться, если тебе то пережаренное подсовывают, то суррогат за свежачок выдают. Насчет второго, например. Включаю утренние "Новости" на ОРТ. Все как обычно. Ведущая объявляет: "У нас на прямой связи наш корреспондент такой-то". Появляется корреспондент, ведет репортаж с места событий, внизу экрана висит надпись "прямое включение". За спиной у корреспондента идет жизнь, ходят люди, ездят машины. Вдруг жизнь замирает - картинка зависает, люди и машины останавливаются. Корреспондент тем временем ведет репортаж, не подозревая, что коварная техника затеяла лукавую игру "замри - умри - воскресни" вместо честной игры "прямое включение". Ну как тут не возникнуть сомнениям в честности подобных "прямых связей"?

Вообще прямые включения, коими нынче изобилует телеэфир, даже стопроцентно честные, не всегда оправданны. Безусловно, они удобны и создают у зрителя ощущение причастности к событиям, свежести восприятия новости с пылу с жару. Однако не зря регулярные, по нескольку на один выпуск новостей, прямые включения - прерогатива отечественного телевидения. Западные коллеги такие прямые эфиры не жалуют. Кто бывает за границей и смотрит тамошние новости, не даст соврать. Совсем необязательно зрителю по любому поводу слушать не всегда хорошо подготовленные, порой сбивчивые тексты, становиться свидетелем борьбы корреспондента и ведущего в студии с плохой связью. Исключения, разумеется, бывают, но вряд ли из них стоит делать правило. Иногда, наверное, лучше дать репортаж в записи, хорошенько подготовив его к эфиру. Оперативность оперативностью, но наспех приготовленным блюдом легко поперхнуться.

Если поперхнулся, легче сразу выплюнуть, чем проглотить. Я, как ни старалась, так и не смогла проглотить кусочек последней программы "Неделя", когда ее ведущий Владислав Флярковский преподнес очень странную бумажку, в которой некий магистр, кажется, глава секты "Сатанисты выходного дня" благодарил Сергея Доренко за помощь и поддержку. ОРТ - по сайентологам, ТВЦ - по сатанистам, око за око. Все правильно, так и полагается в цивилизованной драке. Мне равно отвратительны как сайентологи, так и сатанисты. Но если Доренко, говоря о связи московского мэра с сайентологами, подкрепляет свои выкладки довольно убедительными кадрами и документами, то Флярковский даже не потрудился придать показанному документу товарный вид. Мы видим распечатанный на принтере некий текст, под которым стоит не очень разборчивая подпись. Ни тебе хотя бы подобия бланка, ни печати, хоть каких-то указаний на то, что текст не был набран на компьютере и выведен на принтере за десять минут до эфира (или, как любят у нас, в прямом эфире). Лопай, любезный, что дают. Не нравится, доказательств нет? Ну, знаешь, много хочешь. Тебе кость кинули, а что там мяса нет - твои проблемы. Кушай тюрю, Яша, молочка-то нет.

Так и жуем, что дают. Так и живем под кличкой "электорат". Непривередливые еще спасибо говорят за голые косточки, а привередливым занудам вроде меня голодно и обидно.