Повесть о новом прорыве национальной идеи и высшем образовании строгого режима

Фото pixabay.com

Буду краток. У нас в античности осужденных за различные преступления обычно просто сбрасывали в жерло Этны или Везувия. Иногда – в рамках трудового перевоспитания – принимали на работу рабами или гладиаторами. В РФ рабства нет. В гладиаторы идти никто не хочет. Везувия и Этны тоже нет, а если бы даже и были, то в УПК все равно, кажется, такой меры пресечения, как сбрасывание в жерло вулкана, не существует. Что, спрашивается, делать? В одной из исправительных колоний на Дальнем Востоке заключенных, как говорят местные лингвисты, учат китайскому языку. В планах администрации, если не ошибаюсь, также курсы узбекского и азербайджанского.

Это, я считаю, очень хорошо. Курсы кройки и шитья не всем интересны, к тому же слово «шитье» может вызвать неприятные ассоциации с выражением «дело шить». Кое-кто, конечно, станет русофобски утверждать, что конституционная фраза «все для шитья и рукоделия» смахивает на антиконституционную – «все для питья и рукоблудия». Но мы на них обращать внимание не будем. Отмахнемся также и от вымышленной угрозы китайской экспансии. Во-первых, это если экспансия, то не внешняя, внутренняя, доморощенная. А во-вторых, может быть, в колонии как раз в рамках борьбы с этой экспансией китайский и учат.

Да и вообще это высшее образование строгого режима – просто инновационный прорыв национальной идеи. Это высшая стадия национальной идеи. Так что дальневосточный почин стоит углубить и развить. Пусть осужденные языки учат. Не только же им по фене ботать. Есть еще латынь, древнегреческий, санскрит, енохианский (язык ангелов), а также волапюк, клингонский и эсперанто. В рамках импортозамещения можно вспомнить забытые языки программирования. А то ишь.