Алкей
Фото Павла Сарычева\НГ-Online
Буду краток. Иммануила Канта как-то спросили: какие женщины более верные – блондинки или брюнетки? Философ мрачно ответил: седые. Вот какие ужасные нравы были в XVIII веке, как отвратительно загнивал тогда развращенный Запад. Так что я, например, прекрасно понимаю депутата Государственной думы Марата Бариева, который выступил, насколько мне известно, против присвоения аэропорту в Калининграде имени Канта. Уважаемый депутат, поговаривают, считает, что Канта нельзя назвать нашим соотечественником. Г-н Бариев также заявил, что это – ну то есть возможное присвоение аэропорту имени Канта – оскорбляет ветеранов Великой Отечественной войны.
Я полностью солидарен с парламентарием. Хотя есть у меня и ряд замечаний. Кант, насколько мне известно, совсем не участвовал в Великой Отечественной войне. Ни лично, ни в качестве философа-пропагандиста. Он даже умер до ее начала. А вот во время Семилетней войны 1758–1762 годов, когда Кенигсберг находился под юрисдикцией России, философ как раз горячо поддерживал Россию. И лично императрицу Елизавету Петровну. Был российским патриотом, полным духовных и философских скреп. Да, с ним можно не соглашаться. Сам многоуважаемый г-н Бариев, возможно, более склоняется к взглядам младогегельянцев, или его настольною книгой является «Критика кантовской философии» Артура Шопенгауэра, кто знает. Но при чем тут аэропорт и ветераны? У нас даже школьники любят Канта. Помните же историю про урок домоводства в шестом классе? Учительница говорит классу: «А сейчас, девочки, у нас будет выворачивание канта наизнанку». «Это то есть как, – хором возмущаются девочки, – звездное небо внутри нас и нравственный закон над головой? Нехорошо».
И я их, знаете, понимаю. А то ишь.
комментарии(0)