Лже-Антигон Скажу без преувеличения, Зюганов как руководитель партии возглавляет партию. Я бы не поверил, но Геннадий Андреевич признался в этом Владимиру Познеру. Ведущие эксперты «НГ» по эмпириокритицизму Алкей и Тиртей чуть не подавились чипсами.
В порыве откровенности лидер КПРФ поведал, что его главная слабость – доверчивость. Он очень доверчив, но жесток, строг и взыскателен. И власть это знает.
Мы, филантропы, – четвертая власть. И, конечно, знаем, как взыскателен Геннадий Андреевич. Правда, мы сомневались, что советское время – это вершина тысячелетней российской истории. Но Зюганов заверил, что при всех издержках и трудностях эта эпоха была наиболее эффективной. К счастью, КПРФ придерживается политического завещания Сталина, который отстаивал демократические права и свободы человека. Какого человека? Уверен, хорошего человека. В скромном френче.
На вопрос, как связаны Сталин, свобода и права человека, Зюганов вспомнил 56-й год, когда что-то осудили. Что осудили? Полагаю, осудили перегибы с отстаиванием прав и свобод хорошего человека в скоромном френче.
Вижу, вижу, как было! 1956 год. По телевизору XX съезд нашей с вами тогда любимой Партии. Двенадцатилетний Геннадий Андреевич очень доверчив. Верит разоблачениям и осуждает их в сердце своем. Но, будучи жестким, строгим и взыскательным, Зюганов не упертый догматик. Он гибкий диалектик, штудирует «Марксизм и вопросы языкознания». Усилием воли он отказывается от ошибочных заблуждений. Разум одерживает победу над солипсизмом и мелкобуржуазной хиромантией.
А после смерти, признался Зюганов, он будет строить царство небесное на земле. Уж не с товарищем ли Сталиным? Одно меня беспокоит: хватит ли им колючей проволоки? Не пересмотреть ли директивы двухсот первого пятилетнего плана?
Дарья Гармоненко