Тиртей Раньше я ездил на личном автомобиле. Ржавый, да свой. А теперь вот не езжу. Во-первых, это неполиткорректно и ущемляет достоинство пешеходов, велосипедистов и самокатчиков. Во-вторых, я совсем запутался в бензине. А все из-за проклятых издержек либерализма. Из-за порочного выбора. Дескать, выбирайте на любой вкус: 92-й, 95-й, 98-й. Нет чтобы кулаком об стол и ввести Единое топливо. Одно на всех и без вариантов. А во-вторых, как я недавно узнал, за номером бензина – стоит страшная, неразгаданная тайна. Разумеется, узнал не сам. Куда мне, сухой фасолине. А от своего кумира и спикера Госдумы Бориса Грызлова. Борису Вячеславовичу очень не понравилась работа по повышению стандартов моторного топлива. За это он отчитал министра энергетики Сергея Иваныча Шматко. Плохо, говорит, работает министерство в этом направлении. Что, спрашивает, делается сегодня для того, чтобы обеспечить переход на стандарты «Евро-3» и «Евро-4».
В общем, разгневался не на шутку. Требует отчета на «правительственном часе» перед депутатами. Но самое главное, мой любимый спикер озвучил новую кошмарную российскую загадку. Откуда, недоумевает Борис Вячеславович, берется 98-й на наших бензоколонках. Я, говорит, как человек, который окончил школу с золотой медалью, сказать не могу.
Вот она, тайна. Вот неизведанная материя. Алхимический парадокс. Предмет для долгих лет научных бессонниц! Откуда же все-таки берется 98-й? Какое у него октановое число и сколько присадок? И что ответит министр Шматко на этот философский, но весьма актуальный вопрос?
Не выдержал и сбегал к гадалке. Вот, говорю, вопрос, чем кормят наши машины, актуальный, и обязательно будет задан министру на «правительственном часе». Это, говорю, наш спикер Грызлов сказал. А я, говорю, у вас интересуюсь, чем кормят машины и что такое 98-й бензин? Гадалка карты раскинула, шар завертела, руками зашлепала и как начнет про светлое будущее РФ. Дескать, проведем Олимпиаду, покорим Космос, произведем консервативную модернизацию во всех сферах, установим пожизненный президентский срок, воспитаем молодые кадры, истребим смертность, задавим оппозиционную гидру, ввинтим нанолампочки в каждый подъезд... Так разошлась, чуть в эпилептический припадок не опрокинулась. А я гадалку тормошу за патлы и ору, мол, из чего 98-й сделан, выкладывай. А она так слабенько рукой машет, на пол валится и шепчет нечленораздельное. То ли рыры, то ли бебе. Так и не разобрал. Куда уж мне, я с золотой медалью школу не оканчивал.
Вышел я на автозаправку и как стал к бензобакам принюхиваться. Нюхал-нюхал, бахнулся в обморок и узрел видение. Снизошел ко мне большой медведь, который на флаге Партии. Ну, думаю, сейчас ответит на наш с Борисом Вячеславовичем вопрос. А медведь только му да му. А к чему, почему – не пойму.
И понял я, что эта тайна слишком опасна и дальше дознаваться мне нельзя. И все-таки каждый день жду прозрения. Авось, Шматко что скажет. Или Грызлову ответ явится. Или ученые, наконец, в составе 98-го разберутся. А пока – сплошной октановый мрак и бензиновое одурение. Где ответ, воплю.
Нет ответа.
