Лесная песня

Иной, даже и смельчак, и во всех театральных вопросах искушенный, легко заплутает в коридорах Московского Художественного театра. За кулисами темно и страшно, как в лесу. Потому, чтобы случаем не заплутать, руководство издавна предпочитает свои тореные тропы (и со времен Станиславского даже обзавелось собственным лифтом), прочие специалисты - свои.

Не таков Табаков. Заняв кабинет художественного руководителя МХАТа имени Чехова, решил он обойти все владенья дозором. Как Мороз-воевода из поэмы Некрасова. Собрался с духом, пакетик с пьесами в руки взял (отбиваться от особо назойливых актеров и актрис) и - пошел.

Калориферы внимательно изучил на предмет не затушенных окурков, пустую тару обнаружил в обещанных количествах. А на очередной опушке столкнулся нос к носу с группой бородатых и не очень лиц. Признав в них актеров, новый художественный руководитель решил, что перед ним - потерчата, герои одноименного произведения Леси Украинки. "Вы потерчата?" - без обиняков обратился он к группе товарищей и дружелюбно послал к лешему и прочим героям, которых нынче разводит на Новой сцене режиссер Козак.

Но товарищи к Козаку не пошли. "Может, вы женщины битлов?" - вспомнил Табаков о другом спектакле, оборотившись к единственной в группе даме. Та в ответ гневно сверкнула очами, знакомыми Табакову по какому-то телесериалу. "Мы, - говорят они наконец, - теперь ваши актеры. По решению суда".

Вспомнил тут Олег Палыч, как несколько лет назад читал в газетах, что группа актеров среднего поколения затеяла тяжбу с тогдашним художественным руководителем театра Олегом Ефремовым. Борьба шла на равных (даром, что одного из актеров тоже звали Ефремовым): то их увольняли, то они по суду вновь возвращались.

"Что прикажете делать? - мысленно спросил себя Табаков. - Так оставлять нельзя: здесь они - все равно, как партизаны, которые по своей и общетеатральной темноте лет 30 еще будут пускать поезда под откос. А тут не знаешь, что со своими актерами делать". И, вспомнив горьковского Луку, спросил младших коллег: "Может, слышали про свободные площадки? Есть уже! Не в Москве, правда, в Сибири есть... И знаете, лечат они, площадки. Поиграете там немного, и все пройдет. А у меня по суду не играют. У меня, знаете, без суда и следствия... не всякий играть будет, а уж по суду-то точно", - и медленно стал наступать, держа в руках сумку с пьесами. Ребята стушевались. Запросились в потерчата. Но Табаков в отличие от Мороза-воеводы был неумолим.