Прелюдия после Смерти

Сцена из спектакля Por vos muero.
Фото с сайта Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко

Одна за другой состоялись в столицах очередные премьеры балетов Начо Дуато: российская (Por vos muero) – в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, мировая («Прелюдия») – в петербургском Михайловском. Выражение «очередная премьера Дуато» нынче никого уже не удивляет, хотя каких-то пару лет назад, когда Музыкальный театр первым в России добился, наконец, сотрудничества с прославленным хореографом, его имя мало что говорило нашему зрителю. Теперь двадцатиминутная композиция на музыку Вила-Лобоса Na Floresta идет на Большой Дмитровке с неизменным аншлагом, балеты знаменитого испанца исполняют звезды Большого театра, а сам он с января этого года занимает должность худрука балета Михайловского театра. Так что в перекрестный год Испания–Россия не сразу сообразишь, какую из сторон представляет Дуато.

Одноактный балет Por vos muero («За вас приемлю смерть») Дуато впервые поставил пятнадцать лет назад для Национального театра танца Испании, который возглавлял с 1990-го по июль прошлого года. В название вынес строку из сонета Гарсиласо де ла Веги, испанского поэта XVI века, воина и дипломата при Карле V. Смертельно раненный в одном из сражений, он умер в возрасте Христа, оставив миру 38 сонетов. Некоторые Дуато включил в спектакль, созданный на современную этим сонетам музыку в аутентичном исполнении оркестра Королевской капеллы Каталонии. Он пытается говорить об Испании с теми, кто видел и прочел в своей жизни что-то помимо туристических буклетов.

Сначала действующие лица–артисты появляются на сцене в телесного цвета трико – точно глина, нераскрашенное и не покрытое еще лаком белье. Позже Дуато одевает их в костюмы по мотивам Возрождения (сочиненные им вместе с Исмаэлем Аснаром). Соло, дуэты, трио, тутти. Музыка, стихи. Придворная сдержанность, площадный фарс. Дуато не воспроизводит старинные жанры, он их чувствует.

И оттого его столь узнаваемое письмо всякий раз по-разному орнаментировано. Красиво, строго, стильно, эмоционально. Из глины он способен вылепить что угодно. А костюм – это лишь дань театру. Вновь раздев в финале танцовщиков, лишив зрителя стилистических ориентиров, постановщик и без них делает понятным и ощутимым все сущностное в человеке. Вне зависимости от эпохи.

Похожий прием использован и в «Прелюдии». Балет на музыку Генделя, Бетховена и Бриттена подчеркнуто театрален: крошечная увертюра на закрытом занавесе, нарочито стилизованные декорации а la XIX век, беспощадно обнажающий обшарпанность закулисья роскошный шоколадный с золотом занавес, газовые юбки кордебалета. Но центральную пару хореограф и автор костюмов Начо Дуато облачил в нечто цвета еще не проявленного. Именно им, не прикрытым аксессуарами и разноцветьем, вести основную партию. Освоив причудливую пластику, в которой – экспрессионистский крик и плавная красота модерна, рассказывать историю о рае и его утрате, о неспокойстве души, об извечном совершенстве всевыражающего тела. Кордебалет же в «Прелюдии» совсем, кажется, классический. И совсем, кажется, белый. Красиво и тревожно. Тревогу, однако, рождает не очевидный контраст белоснежного романтического газа на танцовщицах и черных современных трико на их партнерах, а едва заметная темная ткань под газовыми лифами. Немного, кажется. Но это уже не непорочная чистота неземной Жизели, а сероватая белизна снега на обочине в любимом городе.

Причудливая пластика в балете «Прелюдия». Фото с сайта Михайловского театра

После мартовской премьеры Nunc Dimittis, продемонстрировавшей некоторую растерянность хореографа перед изменившейся ситуацией, «Прелюдия» – уже второй балет, созданный им специально для питерской труппы. Судя по названию, именно в этой работе Дуато надеялся приблизиться к осознанию тех эмоций и впечатлений, которые сопровождают начало нового периода его жизни – в России, в Петербурге, в Михайловском театре. Его занимала «встреча двух разных, но стремящихся к взаимному познанию и взаимному проникновению миров: классического балета и современного танца». Встреча состоялась. И хотя первое представление прошло не без шероховатостей, труппа становится все увереннее в новой для себя хореографии. Это, кстати, показало и исполнение балета «Дуэнде», далеко продвинувшееся по сравнению с премьерным. Отчетливо понимая, какой ценой и какими трудозатратами дается такая уверенность, опасаешься, хватит ли времени и сил, чтобы также сохранять и совершенствовать классический репертуар. Лучшим из лучших в мире это удается. А Михайловский театр явно не прочь занять место в этом ряду.