Написать президенту

У публичных людей тоже есть право на тайну.
Кадр из фильма «Предчувствие любви». Фото предоставлено киноконцерном «Мосфильм»

– Жанна, в прошлом году Абдулов написал письмо президенту, в чем его суть?

– Это письмо написано от имени тридцати шести человек, которые являются известными мастерами культуры. А инициировал его написание Александр Гаврилович. Суть обращения – остановить грубое вторжение прессы в личную жизнь известных людей. Для Абдулова эта тема наболевшая┘ Проблема в том, что у нас материальное наказание за вторжение в личную жизнь ничтожно мало, поэтому оно никого не останавливает от совершения дальнейших преступлений подобного рода. Надо было обратить внимание законодателей на проблему журналистской этики, которая является производной болезни общества, ведь именно общество допускает это нарушение.

Право неприкосновенности личной жизни закреплено Конституцией, законом о СМИ, Гражданским кодексом. Но журналисты, которые работают в желтой прессе, привыкли к тому, что даже при самом грубом нарушении закона им удается избежать наказания. Исков в суд мало┘ Но, кстати, иск подать – тоже непростая задача. Ведь требовать ответ от издательства – значит вступать в диалог с ним и таким образом поднимать тираж газете, которая и без того хорошо наживается на популярности известных людей. А эту популярность, между прочим, актер заработал своим трудом. И она не должна служить кому-то┘ Но самое главное, на чем паразитирует желтая пресса, – эксплуатация личной жизни звезд.

Есть понятие «приватность», понятие, обозначающее, что есть предел вторжения в личную жизнь. Но в русском языке нет эквивалента понятию privacy. Privacy – это прежде всего признание того, что есть границы личной сферы у каждого человека. Есть частная жизнь – она неприкосновенна. Это незыблемые принципы, нарушать которые категорически нельзя. Да, есть публичная жизнь. Но она не беспредельна.

– Почему Абдулов решил через прессу публично объявить о своей болезни?

– Потому что в газетах появилась информация со ссылкой на известный таблоид «Твой день», что он болен. Абдулов умел жить и мириться с тем, что находится под прицелом фото- и видеокамер. У него не было этого – «Ах! Боже мой, не трогайте меня». Просто, когда газеты стали «шептаться» о его болезни, он сам вышел на центральные каналы и сообщил, что с ним. Чтобы всех любопытных, подглядывающих и подслушивающих направить в нужное русло. И общаться со своей аудиторией на том языке, на котором он привык. Он выразил готовность сотрудничать сначала с Российским, а потом и с Первым каналами, потому что хорошо понимал: есть черный информационный бизнес, а есть – белый. И вместо любопытства получил сочувствие и моральную поддержку от миллионов людей┘

– Позволяет ли российское законодательство четко отделить некорректное поведение журналиста от антиправового?

– Когда все тот же таблоид «Твой день» публикует фотографию маленькой дочери Абдулова Жени на его похоронах – это нарушение закона. Если бы супруга Абдулова Юлия понимала, что, обратившись с иском в суд, она могла бы получить гигантскую компенсацию, то, возможно, она бы сделала это. Наша практика абсолютно порочна в этом отношении. Компенсация будет недостаточной и ни в коей мере не восстановит нарушенного права. Это грубейшее прямое нарушение закона. Девочка сейчас неправоспособна, а у матери никто разрешения не спросил. С 1 января вступила в силу статья Гражданского кодекса, которая запрещает использование личного изображения. Тем более ребенка и уж тем более в той обстановке, в которой это фото было сделано. Газета «Твой день» страшно гордится тем, что она – первый качественный таблоид в России, однако на данный момент такие действия со стороны журналистов западных таблоидов были бы пресечены, для чего существуют фонды, из которых был бы выплачен штраф.

– За публикацию фотографии маленькой Жени кто-то может попасть за решетку?

– Нет. За подобные и более серьезные вещи журналистам грозит только материальное взыскание. Поэтому для издателей таблоидов их бизнес весьма прибылен. Воровство информации, никакой ответственности┘ И ведь мы претендуем на почетное звание цивилизованной страны, но в цивилизованном обществе возможность так откровенно и безнравственно зарабатывать деньги девальвирует ценность существования Конституции как таковой. Человек, работающий в таблоиде, должен четко знать, когда он нарушает закон и во имя чего. Личная жизнь неприкосновенна. Без этого нет понимания правового общества.

– Но в демократическом обществе есть такие понятия, как плюрализм и свобода слова. Где кончается свобода и начинается беззаконие? Что можно писать, а что нельзя?

– Писать можно все, соблюдая закон и этику! Смерть Абдулова – это событие, на которое реагирует общество. И в данном случае важно, как подать информацию, не «уронив» в погоне «за актуальностью» уважение к закону, к интересам общества.

– Вы сказали, что мало судебных исков от звезд, которые пострадали от желтой прессы. Почему?

– Потому что в нашей стране компенсации за моральный ущерб ничтожно малы. На Западе таблоиды имеют огромные фонды специально для того, чтобы выплачивать компенсацию за собственные «проколы», за то, что они нарушают законы. У нас же нервы и деньги, потраченные звездой на защиту своих прав, превышают в несколько раз то, что им могут заплатить по решению суда обидчики. То есть газеты, журналы.

– Предположим, я беседую с культовым персонажем Х. Потом я пишу текст, предваряющий наш разговор, где сообщаю, что наша беседа проходила в доме Х. и его мама угощала нас дорогим коньяком. Я нарушаю закон?

– Если ваш собеседник выразил согласие с вами работать – не нарушаете.

– Но он не знает, что я напишу о его маме и о коньяке. С моей точки зрения, я не вторгаюсь на территорию его личной жизни.

– А тут уже нужно говорить о формате издания и соответствующей стилистике┘ Но о вкусах не спорят, кроме того, журналист имеет право на выражение своего субъективного мнения.

– Так что же я должна согласовать?

– Все, что не касается профессиональной деятельности Х. Закон о СМИ, 49-я статья, пункт пятый.

Пример из жизни западных звезд. Наоми Кэмпбелл. Ее сфотографировали возле клиники, где она лечилась от алкогольной зависимости. То есть фотограф снял ее на улице, но было понятно, откуда она выходит. И она посчитала, что это вторжение в ее личную жизнь. И потратила около трех лет на суды, но в итоге доказала свою правоту. Кстати, материальная компенсация была не так велика, как хотелось Кэмпбелл.

Другой пример, но очень показательный для общества с развитым правовым сознанием.

Хью Грант дал папарацци по голове банкой с фасолью. Но в ходе судебного разбирательства с Гранта сняли обвинения с обоснованием, что преследование актера противоречит интересам общества!

– А вы можете назвать максимальную сумму материальной компенсации, которую удалось получить нашим звездам?

– По-моему, в пределах 300 тысяч рублей. Конечно, важно прежде всего признание неправоты недобросовестного СМИ, но те, о ком шла речь, недобросовестны изначально. Вред они причиняют намеренно, невзирая на закон.

– Что нужно изменить законодателю?

– Да в общем-то менять надо практику, отношение к компенсации морального вреда, тем более что суммы взыскиваются с коммерческих организаций. А действующего закона достаточно, чтобы обосновать свои требования. Мне уже говорили, когда я бралась за какое-то дело, что все бесполезно, но тогда лучше вообще ничего не делать. Просто всему свое время, а сейчас┘