Елена Кутловская Один из идеологов и вдохновителей Московской художественной биеннале, главный редактор «ХЖ», арт-критик Виктор Мизиано выпустил большую иллюстрированную книгу под названием «Прогрессивная ностальгия. Современное искусство стран бывшего СССР». В ней обобщены материалы, которые Мизиано собрал и использовал в выставках художников стран СНГ и Балтии, состоявшихся в 2007 году в европейских центрах современного искусства: в Таллине, Прато, Афинах и Хельсинки. Все эти выставки, будучи тематически абсолютно разными, имели между собой нечто общее. Во-первых, их автором и куратором был один человек, а именно Мизиано. Во-вторых, все они использовали материал постсоветского искусства, «выросшего» на территории постсоветской цивилизации: от Бишкека до Вильнюса, от Кишинева до Еревана.
* * *
«Эта книга – результат моего кураторского исследования и осуществленного кураторского проекта», – рассказал «НГ» Виктор Мизиано. «Каждое из представленных произведений имеет большой сопроводительный текст, написанный чаще всего самим автором. Большинство современных художников мыслят концептуально и умеют как теоретически, так и литературно формулировать свои мысли, объяснять творческий замысел данной конкретной работы. Кроме того, в конце книги собран целый блок теоретических текстов, написанных критиками-интеллектуалами, культурологами, работающими с постсоветской темой. Причем это не только московские авторы, но и авторы из постсоветских стран. Издательство не пожалело средств на предложенный арт-проект, и в итоге было выпущено дорогое во всех смыслах издание, обобщающее огромный текстовой и изобразительный материал».
* * *
«Прогрессивная ностальгия» – ключ к пониманию внутренних процессов в культурном развитии постсоветского пространства. Что происходит в этих странах именно сейчас, спустя почти двадцать лет их автономного развития? Каждая из них имеет абсолютно самостоятельную судьбу: кто-то обрел новую столицу в Брюсселе, а кто-то скорее регрессировал в своем общественном развитии. Внутренняя логика их развития – самостоятельного и очень автономного – привела сегодня к возрождению памяти, вернула историю и актуализировала некий диалог с советским наследием. Ведь диалог с прошлым – неизбежный путь для решения многих насущных проблем художниками разных поколений. Независимо от обстоятельств, у всех участников проекта «Прогрессивная ностальгия» по-разному, но, следуя неким общим закономерностям, произошло возвращение назад. Речь идет о вернувшемся советском прошлом, которое, по сути, у нас общее – именно поэтому дискурсивная проблематика книги ограничена постсоветским контекстом».
* * *
«Коммерциализированная культура в России приобрела характер гламура. В итоге русский гламур – это и есть современная русская цивилизация, пришедшая на смену советской. Наверное, на сегодняшний день нигде, кроме постсоветских стран, не существует такого культурного контекста, где именно коммерческое искусство выдвигалось бы на аванпост. Единственным местом, где это происходит еще более агрессивно, является Китай. И в очень большой степени это связано с характером того типа производства, на котором держится благополучие современного Китая и благополучие современной России. Благополучие России строится на сырье. Благополучие Китая – на «отверточном» производстве. Ни то ни другое не предполагает инновационного ресурса. Ни то ни другое не предполагает, что общество живет идеями и мощными инновационными проектами. Китай закупает эти инновационные идеи, «отверточным» путем их воплощает. А Россия даже и не закупает, поскольку ее задача состоит исключительно в том, чтобы «держать мир за глотку», контролируя сырьевые источники. В этом и заключается вульгарная социологическая основа торжества гламура, который царствует в этих двух странах. Но в целом ряде других постсоветских стран ситуация иная. Столь агрессивной гламурности вы не найдете, скажем, в Центральной Азии. Потому что там современная культура пока еще не вошла в зону внимания власти, не стала фактом коммерции. Именно поэтому художественная ситуация там необычайно сильная и творческая, очень похожая на ту, которая была в России 90-х годов. Если говорить о прибалтийских странах, то они уже полностью включились в ареал европейской культуры, которая вся строится на концентрации усилий по созданию инновационного ресурса в обществе. И в данном случае художественная культура Прибалтики является частью этого общественного ресурса».
* * *
«Почему в моем проекте так важна ностальгия по советской цивилизации? Потому что сейчас все-таки формируется определенное сопротивление мейнстриму. И это антигламурное сопротивление ищет какой-то предыстории, какой-то традиции; ей нужно на что-то опереться. И современная культура, ищущая опоры, ищущая традиции, находит ее в советском пространстве, потому что советская цивилизация держалась именно на культе инноваций, на утопическом культе прорыва в будущее. Поэтому неизбежно для художников и «левых» и «правых» политических симпатий, даже на бессознательном уровне, именно советский эстетический ресурс, сопротивленческий советский ресурс все более актуализируется. Гламурная пустота и бесперспективность обретает альтернативный отпор из советского прошлого. Разговор не о реанимации тоталитарной политической системы. Разговор об эстетике. Что является объектом творческого внимания актуальных художников? Освоение нерепрезентативных пространств, работа с бытом, с частной жизнью, с нонсенсами, с чудачеством, с приватными глупостями, которые трудно превратить в гламур, – этот эстетический поиск необъяснимого, неуловимого отнюдь не политизированная, а напротив, очень интимизированная форма сопротивления гламуру. Примерно то же самое мы находим в московском андеграунде, который работал с повседневностью, с частной жизнью.
Я не хочу сказать, что мой проект собрал активно и настойчиво ностальгирующих художников и теоретиков. Он собрал те формы и практики, которые, подчас даже не осознавая этого и прямо не выстраивая свою преемственность с советским прошлым, тем не менее схватывают идущие оттуда линии культурного развития».
* * *
«На какую аудиторию я рассчитывал? В конечном счете, любая книга с интеллектуальными амбициями в стране победившего гламура должна быть предназначена очень узкой целевой аудитории. Это вопрос не только ко мне, но к любому художнику, создающему нечто выпадающее из общего развлекательного контекста, из мейнстрима. Но я рассчитываю на профессиональную аудиторию. И если говорить обо всем постсоветском пространстве – она огромна.
И, наконец, реальная аудитория для этой книги – конечно же Запад. Книга выпущена на двух языках. Она объективно делалась для экспертного сообщества, потому как в основе ее содержания – уникальный материал. Но экспертное сообщество, как правило, находится в тех странах, где его существование культивируется. Иначе говоря, в западных странах, где инновационные задачи стоят перед обществом наиболее осознанно».
Дарья Гармоненко 
