Мертвый хватает живого

Все по Зощенко: то ли с Днем Победы, то ли продажа квартир.
Фото Екатерины Богдановой

Это история о том, как медленно и неохотно восстанавливается историческая правда у нас. Понадобилось более полувека, чтобы были опровергнуты утверждения идеологического жандарма Жданова, будто Михаил Зощенко окопался в глубоком тылу и ничем не помог своей родине в борьбе с фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны.

Наконец, в Москве вышла книжка военных рассказов и фельетонов Михаила Зощенко. Событие, казалось бы, обычное – произведения замечательного писателя тиражируют каждый год, и они не залеживаются на полках магазинов. Зощенко помнят и любят! Примечательным стал тот факт, что в этом сатирическом сборнике впервые собрано все, что он написал в годы Великой Отечественной войны, сражаясь пером против гитлеровских захватчиков, а также злополучные «Приключения обезьяны», в которых Жданов усмотрел клевету на советскую действительность. Например, мартышка думает, что в зоопарке ей жить спокойнее, чем на воле, так как ее преследуют досужие люди, пытаясь ее поймать, а Жданов делает из этого глубокомысленный вывод, что, мол, Зощенко утверждает, что дышать в клетке советским людям легче, чем на свободе?!

Понадобилось более полувека, чтобы произведения писателя о войне наконец-то в полном объеме пришли к читателям! Правда, кое-что из военного наследия Зощенко мне удалось опубликовать еще в 1988 году в сборнике «Карусель», выпущенном в Алма-Ате. Но вот без изъятий, целиком его наследие военных лет упорно не издавали. Что же там было такого, что было наложено негласное табу на военное творчество Зощенко?

Мертвый хватает живого – кажется, сказано в Библии. Жданов, шельмовавший Зощенко, когда озвучивал постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», и покойником долгие годы держал за горло писателя своей костлявой рукой. Этот идеологический инквизитор вскоре умер, и о нем вспоминали лишь, как о Герострате – обычно рядом с именами Анны Ахматовой и Михаила Зощенко, чьи судьбы он ломал в угоду Сталину. А подспудно в советские времена продолжали с непонятным упорством держаться за его оценку Зощенко и с подозрением относиться к военному творчеству писателя. Уже в 1988 году как бы сквозь зубы ЦК КПСС вынуждено с иезуитской формулировкой признать несостоятельность постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград». И тем не менее и после этого политического жеста наследие военных лет обычно представлялось скудно – чаще всего рассказом «Рогулька». Рассказом замечательным, но не исключительным в военном творчестве Зощенко.

Когда Жданов позорил Михаила Зощенко, обвиняя его в том, что он в годы войны окопался в глубоком тылу и ничем не помог советскому народу в его борьбе с гитлеровской Германией, он лгал. Эти измышления были брошены в лицо храброму русскому офицеру, кто сражался в окопах Первой мировой и был награжден орденами за храбрость и отравлен немецкими газами. К военной службе он пригоден не был. Жданов намеренно умолчал и о том, что «окопался в глубоком тылу» Зощенко не по своей воле – он и не собирался покидать осажденный Ленинград. Его вывезли ночью на самолете по распоряжению обкома партии, которым руководил тот же Жданов.

По чудовищным наветам Жданова писатель на долгие годы был исключен из советской литературы, хотя сама жизнь давно его реабилитировала, и железные скрижали постановления ЦК ВКП(б) потеряли свой смысл и силу ввиду своей несостоятельности. А прочитав спустя много лет «антисоветский» рассказ «Приключения обезьяны», читатели убедились, какую злобную политическую околесицу нес Жданов, приписывая Зощенко то, что ни в рассказе «Приключения обезьяны», ни вообще в его творчестве никогда не пребывало.

Известно, замарать человека проще простого – пустите о нем дурной слух, и он долго будет следовать за ним по пятам. Давно уж слух опровергнут, все, казалось бы, знают, что ничего такого не было, все поставлено на свои места, а отголоски продолжают жить вопреки правде и здравому смыслу. Такая история произошла с замечательным писателем Михаилом Зощенко.

Да, имя Зощенко было нарицательным – в нем видели сатирика, который способен лечить общественные и духовные недуги. На первом съезде советских писателей Михаил Кольцов рассказал об удивительном факте популярности Зощенко и вере в целительную силу сатиры. Один шофер совершил неблаговидный поступок: взял в гараже чужую машину, катал на ней своих девиц, а когда наехал на молочницу, выдал себя за другого. На собрании, где обсуждался его проступок, было несколько предложений, как его наказать: одни предлагали выгнать с работы, другие – отдать под суд. А самые «кровожадные» потребовали отвести негодяя к Зощенко, и пусть он напишет с него рассказ!

И вдруг Зощенко объявлен врагом народа – «антисоветчиком», «клеветником», «хулиганом» и даже «подонком»! Так, в 1946 году срамил писателя в своем докладе Жданов, озвучивая постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». Самый же горький упрек заключался в обвинении писателя в том, будто он окопался в Алма-Ате и ничем не помог советскому народу в его борьбе с гитлеровскими захватчиками.

С первых дней войны Михаил Михайлович включился в борьбу с ненавистными фашистами. В Ленинграде он выступал на радио, написал вместе с Евгением Шварцем сатирическое обозрение «Под липами Берлина», поставленное в Акимовском театре комедии. Достаточно полистать комплекты журнала «Крокодил», чтобы убедиться: он воевал своим оружием, которым мастерски владел, – оружием сатиры. Уже в июльском номере журнала напечатан его фельетон «Чингисхан с самолетом». Параллель, беспощадным завоевателем, который оставлял после себя опустошенные земли, помогала ярче высветить подлинное лицо врага. «Скандал в благородном семействе» высмеивал претензии Гитлера на глубокие исторические корни арийской расы, что якобы позволяет говорить о ее превосходстве над другими народами. «Какие древние корни? – возмутился Муссолини. – Когда немецкие предки еще ходили в шкурах, уже существовала великая Римская империя!» Таким сатирическим выпадом Зощенко расправился с теорией исключительности арийской расы.

Фельетон «Наука юношей питает» высмеивал милитаризованную школьную программу Третьего рейха, учившую детей человеконенавистничеству и убийствам. В таком духе написаны и другие фельетоны, построенные на материалах Совинформбюро.

Обосновавшись в Алма-Ате, Зощенко потерял возможность оперативно откликаться на злобу дня, и в «Крокодиле», пока писатель находился в Алма-Ате, его фельетоны не появлялись. Их публикация возобновилась в 1943 году сразу же по возвращении в Москву, куда его пригласили работать в «Крокодил». А пока он работает в сценарном отделе ЦОКС – центральной объединенной киностудии, куда вошли эвакуированные сюда «Мосфильм» и «Ленфильм», а также алма-атинская киностудия, переименованная в 1944 году в «Казахфильм».

Первое время Зощенко был поглощен текущей работой в сценарном отделе: правил сценарии, придумывал титры к фильмам. В архивах ЦОКС хранятся его короткие сатирические сценарии «Боевых киносборников», которые выпускались в те годы. Сюжеты их не отличались оригинальностью, так как были построены на общеизвестных пропагандистских клише: враг изображался примитивным, жадным, глупым, трусливым, жестоким, и никто тогда как бы не задумывался, как же этот маловыразительный враг побеждает советских людей, кто на голову выше их. Впрочем, высказать столь еретическую мысль в те годы – значило бы попасть в лагерь. Наверное, Зощенко почувствовал фальшь своих киносценок и, когда задумал киноповесть «Солдатское счастье», обратился к более знакомому по Первой мировой войне материалу. Он писал не о фашистах, о которых имел представление из газет и сообщений по радио, а создал образ русского солдата – смекалистого, находчивого, не унывающего ни при каких обстоятельствах – Трофима Трофимовича, в чем-то фольклорного героя.

Два рассказа на военную тему Зощенко опубликованы в «Казахстанской правде» – «Кукушка и вороны» и «Портрет». Понимая, что нельзя конструировать сюжеты без знания подлинной жизни, писатель возьмется писать рассказы, построенные на реальных фактах и случаях. Так родились у него циклы солдатских и партизанских рассказов, которые тоже дошли до нас с опозданием.

Любопытна история создания рассказа «Стреляйте в меня». К одному из праздников Дня Победы мне довелось писать о фронтовике Стефане Яковлевиче Першине, звукооператоре киностудии «Казахфильм». На фронт его не брали по зрению, но он тем не менее добился того, что попал в Панфиловскую дивизию. На фронте «очкарику» нашлось занятие – его назначили начальником дивизионного клуба. И вот что он однажды придумал: клубный художник нарисовал карикатурный портрет Гитлера с призывом: «Убейте меня! Я преступник!» Портрет выставили на видном месте, а офицер, владеющий немецким языком, спрятавшись в укромном месте, разъяснял немецким солдатам, что Гитлер ведет их к гибели. Два дня гитлеровцы молчали, и можно было высовывать голову из окопов, на третий – принялись расстреливать портрет. Как эта история попала к Зощенко, загадка. Но она вошла в «Солдатские рассказы» под названием «Стреляйте в меня».

Вернувшись в Москву, Зощенко печатается не только в «Крокодиле» – и в газетах «Красная звезда» и «Красноармеец», и в журналах «Огонек» и «Смена», при том, что он напряженно работает над повестью «Перед восходом солнца», произведением, по его замыслу, жизнеутверждающим. После публикации первой части повести в журнале «Октябрь» в 1943 году она была подвергнута зубодробительной критике в журнале «Большевик», а Зощенко вынудили оставить работу в «Крокодиле». Он вернулся в Ленинград┘

Время, наконец, расставило все по своим местам – книги Зощенко выходили одна за другой, но каждый раз в них не находилось места, чтобы показать, какой творческий вклад внес Зощенко в борьбу с гитлеровскими захватчиками. Ну что ж, рукописи, как уверял Воланд, не горят. Теперь глубоко патриотичные военные произведения Михаила Михайловича Зощенко стали достоянием читателей. А нам в год 65-летия Победы остается утешиться поговоркой: лучше поздно, чем никогда.