Все потопляющая каша

Говоря о писателе Дмитрии Быкове, неукоснительней всего упоминают его многостаночность, ерничество, одиозность, избыточность – все то, что закономернее относить не к письму, а к человеку. Само собой, упоминают талант. Но шутка в том, что Дмитрий Быков, чья фигура перевешивает (и немудрено) собственно тексты, гораздо талантливее своих произведений. Избыточность его не только в многословии и работе в нескольких литературных цехах, но и в харизматичном, вечно невыговорившемся человеческом типаже, требующем непрерывного выражения. Как все потопляющая каша из волшебного горшка.

Я думаю, если бы Быков не писал так много, он бы взорвался от распирающей его эстетизирующей энергии. Ему обязательно надо либо писать, либо говорить. В общем-то, и начинал он свою литературную карьеру командором ордена куртуазных маньеристов, пытаясь возродить поэзию как блестящую светскую болтовню. Быков – постмодернист не столько по методу, сколько по складу ума, он на всякий случай все обсмеивает, и в этом сокрыты одновременно и яркая витальность, и комплексы.

Вообще в поэзии Дмитрия Быкова, в частности, будь то сборник «Военный переворот» (1996), «Призывник» (2003) или «Последнее время» (2006), жизнеутверждение, легкость, экспромтность, эмоциональность и дурачество сочетаются с вопросами, общими для растерянного постсоветского сознания: чуждость человека миру, собственная непохожесть на других, идейное распутье. Не обходится и без лирических констант – тем природы и любви. Но крем нейтрализует цианистый калий, а шутовское начало подавляет здесь серьезность, читателю трудно довериться Дмитрию Быкову и не ждать виртуозного па-де-де в разгар экзистенциальных метаний.

Все эти черты присутствуют и в прозе, которая неожиданно обильно последовала сразу после начала миллениума. Здесь тоже какая-нибудь бытийная, лингвистическая или геополитическая проблема решается вприпляску и с выкриками. Быков умеет и любит вслух мыслить в сослагательном наклонении, такое чувство, что его романы – это развернутые и распестренные красноречием формулы «если бы – то». В «Оправдании» (2001) рассказано, что было бы, если бы жертвы сталинского террора выжили до наших дней в специально отведенном для них лагере. «Орфография» (2003) – что случилось бы, если бы интеллигенты времен Гражданской войны поселились коммуной на острове и спорили об отмене ятя. «Эвакуатор» – что, если бы Москву оккупировали, а некий инопланетянин взялся бы эвакуировать вас на свою звезду. «ЖД» (2007) – что, если через семь-восемь лет началась бы война варяг (славян) и хазаров (семитов), паразитирующих на забитом коренном населении┘

Жанр исторических фантазий удобен для Быкова скорее всего тем, что, во-первых, он легко поддается его индивидуальному инструментарию, а во-вторых, всегда предполагает острую проблему, после которой можно весело смеяться, наблюдая за жаркими спорами критиков и прессы. «Поэма» «ЖД», которую патриоты расшифровывают как «жиды» и обвиняют в русофобстве (а кто-то, наверное, и в антисемитизме, как и предполагал сам Быков, радуясь), – пример забрасывания удочки и кошек-мышек с публикой, которой задано дружно отгадывать, что же спрятал автор в названии (сам он, как известно, склоняется смело к «живым душам»).

Книги эти искрометны и необозримо толсты, даром что написаны в кратчайшие сроки. Но поспешность, искусственность, чудом не разваливающаяся фабула – все это очень чувствуется. И немудрено – параллельно Быков работает в газетах, на телевидении, пишет стихи и шуточные книги типа «Как Путин стал президентом США» или в соавторстве с женой «В мире животиков» (2005). Благодаря изворотливому уму и красочному слогу Быков эту гонку по приобретению успеха и имиджа выдерживает пока довольно успешно, хотя иногда кажется, что выдохнется вот-вот. А с другой стороны, для такого писателя вряд ли есть смысл в передышке – если прикрыть волшебный горшок, каша затомится.

И еще, несмотря на то что некоторых писателей можно и в сорок лет относить к молодым (Дениса Гуцко, к примеру), Дмитрий Быков само собой – писатель зрелый и родом из перестройки. Круг его чтения тоже, насколько я знаю, ограничивается писателями «взрослыми» (Валерий Попов, Владимир Сорокин и т.д.). Последователей из молодых у него, кажется, нет, да и вряд ли у Быкова могут быть последователи, ведь его ниша очень индивидуальна, ее не всякий выдержит. Зато есть у Быкова бьющая через край созидательная энергия. Желаю, чтобы она не оскудевала, пусть даже направленная не столько на искусство, сколько на самоудовлетворение, душевное, коммерческое и болтологическое.