Научите меня жить

Спросить у какого-нибудь писателя, должна ли, по его мнению, литература учить и воспитывать, это всe равно что спросить, не дурак ли он. Отвечать будeт быстро (если задумался – значит либо тугодум, либо что-то скрывает) и многословно: просто сказать «нет» мало – а доказательства? Доказывать надо так: «Дураки – вона какие, а я эва какой». Репетируем:

– Как вы вообще относитесь к тому, что литература должна воспитывать, учить, к чему-то призывать?

– Литература должна быть прежде всего литературой. Я, конечно, вкладываю в свои книги мораль, убеждения, может быть, даже какие-то уроки. Но учить должна в первую очередь педагогика, а социальный протест пусть высказывают общественные движения. Литература, конечно, может заниматься чем-то, что более присуще другим сферам деятельности: анализировать мир, делать футурологические прогнозы, рассказывать о прошлом. Но лишь в той степени, в какой это для нее органично и позволяет оставаться литературой.

Это вот был отрывок из интервью писателя Алексея Иванова. Представим теперь, что точно такой вопрос был задан его читателю. «Научила ли вас чему-нибудь эта книга?» – «Не-а. То есть, я, конечно, понял мораль, может быть, даже извлек какие-то уроки┘ Но – нет».

Согласитесь, странный диссонанс получается. Ответ, предписываемый писателю «правилами хорошего тона», в устах читателя звучит как-то обидно. «Учить должна педагогика, а книжечки – это книжечки»┘

Впрочем, может статься, писательское «я вас, тьфу-тьфу-тьфу, ничему (хорошему) не учу» относится на счет скромности. Или педагогической хитрости: «Сказать, что учу, так они назло не станут учиться».

Однако есть обстоятельство, не позволяющее усомниться в писательской искренности. Современная литература, как черт ладана, боится положительного героя. Если положительный – значит «ходульный», «плоский». Для «объема» нужно обязательно наградить его червоточинкой. Ну а для полной художественности – привести к моральному краху. Особенно это касается «современной жизни».

Вот Виктор Служкин из романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил». Волею злодейки-судьбы оказался заброшен в школу. Учителя – лицемеры, ученики – чудовища. Дома тоже всё сикось-накось. Но благодаря стойкости и смирению, а также верности своим представлениям о порядочности Служкину удается переломить ситуацию... Опасность! Положительный герой в воздухе! И автор, не задумываясь, топит своего Служкина в вагине и водке. С последних страниц романа нам машет ручкой потерявший всё и всех, присосавшийся к бутылочке, затюканный женой вонючий и небритый папаша маленькой (и уже обреченной) дочки. Будущий Семен Мармеладов. Вот теперь художественно, красиво.

Урок? «Жизнь – дерьмо, как ни рыпайся». Футурологический прогноз? «Этот мир катится в тартарары». Мораль? «Не вздумайте завести детей».

Писатель-то, может быть, и не учит, да вот только читатель – учится.