Звуки и буквы

Поэзия занимает промежуточное положение между музыкой и прозой. Музыку принято слушать, а для этого - исполнять, интерпретировать. Немногие способны воспринять открытия композитора непосредственно в нотной грамоте. Но даже эти немногие прилежно посещают консерватории и концертные залы. То есть музыка должна звучать (как вор должен сидеть в тюрьме). Проза же должна восприниматься индивидуально, молча, глазами, с листа. Чудо ее интерпретации происходит где-то между зрительным нервом и корой головного мозга, где сочетание букв становится живым образом, движущейся картинкой, эмоцией, звуком.

Вроде как звуки и буквы - примерно одно и то же. Разделение их в фонетике кажется бесполезной казуистикой. Но буква - знак, атом информации. Написанная косо, небрежно, крупно, она - та же буква. Звук, становясь выше, громче, истеричнее, мелодичнее, становится другим звуком. Музыка, исполненная иначе по тем же нотам, - другая музыка. Применим ли этот закон к стихам?

По-моему, все-таки нет. Звучание стиха не создает новый объект, а интонирует тот же. При этом есть визуальные стихи, где очень многое зависит от расположения букв на бумаге (где, иначе говоря, белые участки листа - тоже знаки). Озвучить такие стихи почти невозможно, разве что обильно жестикулируя. Пример - Всеволод Некрасов. А есть намеренно звучащие, где надо то шептать, бормотать, то - НАЖИМАТЬ речью. Их, наоборот, трудно записать, приходится играть шрифтами, курсивами, кеглями. Пример - тот же Всеволод Некрасов, но другие его стихи.

В профессиональной среде устное и письменное соотносятся так: А с жадным вниманием выслушивает выступление Б. Потом подходит к Б и говорит: "Старичок, покажи-ка мне, пожалуйста, восьмое (то, где про глухаря), двенадцатое (где про бен Ладена) и предпоследнее (про любовь к отеческим гробам)". Звук ориентирует, играет роль компаса. Но зрительное восприятие является решающим. Если звучащее стихотворение очаровало, а на листе - разочаровало, слушатель-читатель никогда не посетует на себя - вот ведь было же НЕЧТО, висело в воздухе, а теперь я его не вижу, потерял между букв. Реакция будет другой: надавил, шельмец, голосом, устроил нам тут эстраду, намутил, вытянул звуком несуществующее. Ситуация из карточной игры: а позвольте-ка, сударь, взглянуть┘

Последние годы в Москве слушают стихи часто и помногу. Случаются и повторы - авторов, стихов. Это ведь не одноразовая материя. И постепенно выясняется, насколько устойчиво (или насколько по-разному) тот или иной поэт читает тот или иной свой текст. Речь не идет о "лучше-хуже". По-моему, свобода выбора интонации, темпа, даже громкости говорит о том, что автору уютно в этом его стихотворении, они, как бы сказать, сильно совмещены. А если стихотворение нетипично, написано в странную минуту, то и артикулируется каким-то единственным напряженным образом. И отнимает при чтении силы.

На письме этого эффекта нет. И аналогов его нет.

Другое дело, насколько по-разному поэт читает сильно разные свои стихи. Тут, по-моему, чемпион - Николай Байтов. Я не могу описать его манеру. Ее не существует вовсе - каждое конкретное стихотворение вынуждает автора опираться на ритм или на смысловой ряд; увеличивать темп или повышать голос. И без того непохожим стихотворениям голос Байтова сообщает центробежное ускорение. Или, наоборот, сглаживает различия между ними, приобщает к единому интонационному строю. Байтовская стратегия чтения, продолжающая его же стратегию письма, мне милее общепринятой. Космос одного поэта интереснее культурного космоса, где отдельные поэты висят, как аккуратные шары, а мы позиционируем их по отношению друг к другу.

Важнейшее свойство акустической формы стиха - возможность услышать мгновенную реакцию зала. В каком-то смысле абсолютная искренность может быть только мгновенной. Критическая оценка замутнена раздумьем, разнообразными медленными реакциями, восстановленными культурными связями. Постепенно прорастающие в читателе свойства стихотворения тоже важны, но они уводят нас от первого "ах!" (или "не ах").

В каком-то смысле поэт не все знает о собственном стихотворении, пока не прочитает его перед залом. Вежливая тишина внезапно превращается в мертвую тишину, а в ней волнами идут одновременные резонансные эмоции. Смех звучит - трогательное, щемящее, жутковатое, ошеломляющее отражаются залом без звука. В этих беззвучных волнах существование поэзии проявляется отчетливее всего.

Только ленивый не отмечал с иронией, что на поэтические вечера в салоны - несмотря на их открытость и бесплатность - ходят преимущественно поэты. Уточним - поэты ходят слушать себе подобных в "Авторник", "ПирОГИ", Билингву, Чеховку. В Музей Маяковского, Дом Цветаевой, Политехнический, ЦДРИ, на Самотеку, в Дом ученых ходят любители поэзии - да, представьте себе, их еще осталось человек 20-30 на десятимиллионный город. Любопытно, что салоны для своих более статусны, чем "народные". Разгадку этого парадоксального соотношения (лаборатория "выше" демонстрационного зала), как всегда, находим у Пушкина. Импровизатор - Чарскому: "Вы поэт, вы поймете меня лучше их, и ваше тихое одобрение дороже мне целой бури рукоплесканий┘" Заменим слово "поэт" на "поэты" - и пафос высказывания станет понятнее.

Любители поэзии обычно реагируют на простые человеческие сообщения (мне больно, мне одиноко, я любила - а меня бросили, я счастлива и т.п.), внятно переведенные в стихи. Молодая симпатичная девушка, откровенно и складно делящаяся с наивной аудиторией всамделишными переживаниями, попросту обречена на успех. Сердце не камень, люди не звери. К поэтам, однако, это не относится. Если настоящему поэту в ухо заорать "Пожар!" или "Убивают!", он только отмахнется - вторично, мертвые, заимствованные слова. Поэта не удивить предметом разговора. Его интересует вещество поэзии, он мгновенно и чутко реагирует на мелькнувшую картинку, на обрывок мелодии.

Говорят, фарисеи специфично благодарили Господа: спасибо, мол, что Ты сделал меня не похожим на других. Это обсуждаемо, а вот за дислокацию в Москве поэт, наверное, и впрямь должен время от времени благодарить Господа. Интернет подравнял ситуацию чтения, но возможность слышать и наблюдать друг друга вживую, обкатывать свои стихи - это очень здорово. Впрочем, эта возможность не нуждается в рекламе - ее используют на всю катушку. И очень правильно делают.